— Исходя из материалов произведенного сего дня осмотра, мы с коллегой сочли возможным инкриминировать смерть.
— Потрясающий вывод! — усмехнулся декан. — Дальше!
— Сия смерть наступила впоследствии анормальной ликвидации органических составляющих телесной ткани…
— Говорите нормально! — грозно сверкнул глазами Тугодум. — Вы не на лекции! Отчего он умер?
— Мы не знаем, — тихо ответил второй поцент, — такое впечатление, что его частично и мгновенно обглодали, причем не только снаружи, но и внутри. Никаких следов магии.
Декан наклонился, разглядывая тело, мантия на котором была разрезана. От головы остался только череп, поперек груди тянулся широкий проем, сквозь который видно было, что отсутствует половина сердца, а в легких зияют дыры.
— Части тела словно испарились, — сообщил один из поцентов, — и никаких следов зубов или когтей.
— Зверинец проверили? — мрачно поинтересовался Тугодум. — Может, кто оттуда сбежал?
— Все осмотрели, — подобострастно ответил прохфессор, возглавляющий кафедру магии животных. — Все на месте, защита в порядке, клетки целы.
— Может, это какое-то дикое животное? — предположил кто-то из младших преподавателей. — Хищник?
— Самый опасный хищник нашего Лоскута, — скептически ответил прохфессор животноводства, — это бродячие собаки. Но их проникновение на территорию Университета исключено.
— Демон? — предположил Тугодум, взглядом, сулящим пытки, щекотку и публичную порку, отыскивая заведующего кафедрой демоноведения.
— Никаких признаков проникновения из Нижнего мира, — пожал тот широкими плечами, — а у нас в лабораториях демонов сейчас нет.
— Кто же тогда? — с таким количеством яда в голосе, что его хватило бы на добрую дюжину змей, вопросил декан. — Боги? И на что им сдался этот студент, который, судя по всему, занимался мелким воровством?
Ученые мужи дружно замотали головами и загудели, точно рой пчел, демонстрируя полное согласие с начальством.
— Кстати, за Торопливыми послали? — Тугодум водрузил на лицо маску величайшего отвращения.
— С час назад я отправил одного из ассистентов, — сообщил глава кафедры нечеловеческих рас.
— Что же, я думаю, к обеду они прибудут, — декан усмехнулся так криво, что усмешка вышла почти вертикальной.
На лицах его коллег расцвели одинаковые понимающие ухмылки.
Городская стража, носящая гордое название «Торопливые» славилась в первую очередь медлительностью. Ее доблестные воины прекрасно знали о вреде стресса для здоровья, и редко усложняли себе жизнь спешкой на место преступления.
Если из соседнего переулка доносились дикие вопли: «Помогите! Убивают!», стражники, чаще всего, решали, что это чья-либо шутка и топали мимо, ну а к месту кражи являлись обычно через пару дней.