– Возьмешь меня к себе? – невесело усмехнулся Эрлингмарк. Он, похоже, был опять выпивши. – А то с преподаванием я, кажется, надолго завязал…
– Возьму, – кивнул О'Лири. – Да только учти, если вздумаешь надраться на работе – дух вышибу!
– Ладно, разберемся, – махнул рукой Эрлингмарк. – А ты, Рышард, что собираешься делать?
– То же, что и раньше, у меня пока есть работа. – Двусмысленность этих слов мог понять только тот, кто их произнес.
– А не напиться ли нам сегодня? – предложил Де Ла Порта. – Повод есть, хоть и грустный, завтра воскресенье, идти никуда не надо…
– Хорошая идея! – поддержал еще кто-то. Рышард только вздохнул, предвкушая, как завтра будет болеть голова.
И хорошо, если только она.
6 марта 2220 года летоисчисления Федерации
Земля, Сан-Антонио
– Прошу вас, мистер Крачковский, – Профессор Спасич чувствовал себя в кресле декана очень неловко, это сразу бросалось в глаза. Рышард был осведомлен о том, что за долгие годы работы в департаменте профессору не раз предлагали этот пост, но Спасич, будучи типичнейшим фанатичным ученым, которого ничего, кроме науки, не интересует, всегда отказывался. И теперь, когда вынужден был временно занять освободившуюся должность, он ощущал себя не на своем месте.
– Слушаю вас, – сказал Рышард, усевшись на стул для посетителей.
– Я вынужден вам сообщить… хм… – морщинистое лицо Спасича выражало крайнюю степень смущения. Ему было неприятно то, что приходилось делать сейчас, но профессор этого и не скрывал, – что всплыли… ну… досадные факты, хм-хм. Относительно вашего участия… мнээ… в организации расистского толка… Вы понимаете, о чем я говорю?
– Да, – Рышард кивнул, чем изрядно огорчил Спасича. Старый профессор до последнего надеялся, что все это недоразумение.
– Тогда сами… эээ… понимаете, что мы не можем более обеспечивать ваше пребывание… ну…
– Я должен уехать? – спросил Рышард, избавляя и. о. декана от мучительной для него обязанности сказать все самому.
Спасич с облегчением кивнул.
– Хорошо, – безразлично промолвил Крачковский. – Мне жаль, что так получилось, профессор. Очень приятно было работать в вашем университете.
И Рышард поднялся.
– Я понимаю, что это не ваша вина, – заволновался Спасич, пожимая молодому социологу руку. – Роберт был чертовски умен и обаятелен, кого угодно мог обратить в свою веру. И все было бы нормально, если бы не болезнь. Именно она, как мне думается, заставила его искать утешение в безумных идеях…
– Возможно, и так. Всего хорошего, профессор, – сказал Рышард и вышел в приемную.
– Уезжаешь? – спросила Инга, которая, как и положено настоящей секретарше, знала о происходящем вокруг намного больше, чем ее начальник. – Беспардонно бросаешь меня?