– Коллин, мистер Кул, помогите мне поднять ее на дерево.
Верина стала возражать против лазания по деревьям, но вскоре, убежденная нашими доводами, вполне быстро и легко влезла на наш пятачок. Наш маленький плотик среди ветвей китайского дуба, казалось, медленно плыл сквозь мглу мелкого, тонкого дождя, но там, на нашем месте, было сухо и уютно. Дождь так и не смог пробиться к нам сквозь зонтик листвы. Некоторое время среди нас царило молчание, до тех пор пока Верина не сказала:
– Долли, у меня есть что сказать тебе, и мне было бы удобнее сделать это наедине с тобой.
Судья Кул скрестил руки на груди:
– Боюсь, мисс Тальбо, что вам придется мириться и с моим присутствием здесь. – Судья не был настроен воинственно, но по всему было видно, что он тверд в своем решении и отступать не собирается. – Мне так или иначе небезынтересен исход вашего дела с Долли.
– Вот как?! С чего бы это? – Та прежняя Верина стала потихоньку приходить в себя.
Судья зажег огарок свечи. В ее свете наши тени походили на загадочных, сгорбленных существ, подслушивающих наш разговор. Прямая, гордая осанка судьи говорила о той решимости, с которой он собирался отстаивать свои права, весь вид его говорил об этом. Верина и сама не подарок в отстаивании своих интересов, не привыкшая иметь дело именно с такими мужчинами, как Кул, заметила это и нахмурилась:
– Помнишь или нет, Чарли Кул, пятьдесят лет назад ты и еще несколько мальчишек попались у нас в огороде, когда воровали смородину? Мой отец поймал тогда твоего двоюродного братца Сета, а я поймала тебя? Ты тогда выглядел совсем жалким.
Судья вспомнил эту историю: он покраснел, улыбнулся, ответил:
– А ты играешь не по правилам, Верина.
– Нет! Я играю честно, Чарли Кул! Но ты прав. Нам не стоит морочить друг другу голову – мне не очень приятно видеть тебя: если бы не ты, моя сестра не зашла бы так далеко, не вляпалась бы во всю эту гадкую историю – это ты подстрекал ее… и я была бы благодарна тебе, Чарли, если бы ты нас оставил здесь вдвоем, дальше уже не твое дело.
– Нет, это не так… Судья Кул, Чарли… – Долли вмешалась и остановилась в нерешительности, может быть, впервые подвергая сомнению правильность своей позиции.
За нее сказал судья:
– Долли хочет сказать, что я предложил ей свою руку и сердце.
– Это… – Через несколько секунд Верина сумела-таки переварить новость. – Это замечательно… Весьма! Я бы никогда не подумала, что у вас такое чувство воображения… Или это оно у меня? Воображение… Или это мой сон – на дереве, ночью, в грозу… но я не вижу снов… или я забываю их еще до того, как проснусь… Так вот, милые, этот сон нам всем лучше забыть.