– Почему?! – запротестовала Катря. – Лупе, оставайся, мы и пальцем не дадим тебя никому тронуть.
– Помолчи, – прервала ее Гвенда, – мы не можем ходить за ней с арбалетом, а от Гонзы каких только пакостей не дождешься. Нечего ей тут делать. Дан герцог берет ее с собой, он за ней и присмотрит. Мы премного наслышаны про вас, проше дана. Вы – справедливый человек, и вы все правильно решили. Лупе, ты посиди здесь, а я соберу твои вещи.
– Я ничего не хотела бы брать с собой, я... вы, пожалуйста, увезите меня отсюда. Гвенда, дорогая, пусть будет так, словно я умерла...
– Ты что, ничего не возьмешь?
– Отчего же? Постарайся поймать мою кошку, я хочу взять ее с собой...
– Ну и чудная же ты. Так тебе ясновельможный дан и позволит с кошкой кататься!
– Отчего же не позволит, – блеснул глазами Рене, – кошек я уважаю. Если ей захочется путешествовать, не буду иметь ничего против. Но я бы все-таки взял кое-что из одежды и, может быть, какие-то травы. Вы не представляете, как часто воины нуждаются в хорошем знахаре.
– Я поняла, – прошептала Лупе, – мы с Катрей все соберем.
– Вот и хорошо. Диман, – герцог обратился к своему коронэлю, – пошли кого-нибудь с женщинами, а потом догоняй нас, мы поедем шагом.
Через три четверти оры только клубящаяся в воздухе пыль напоминала о разыгравшихся в Белом Мосту небывалых событиях.
2228 год от В. И. 11-й день месяца Медведя. Туманный луг в половине диа от Белого Моста.
Молоденький хафаш[43], старательно трепеща крыльями, пролетел через большую бледную луну. Роман проводил летучую мышь взглядом. Интересно, почему это люди так боятся превращения в жаб или нетопырей, ведь те не так уж плохо живут. Набивать живот, производить себе подобных, не ломать голову над судьбами мира, разве не об этом мечтает множество двуногих?
Бард потянулся и перевернулся на бок. Костер давно догорел, но ночь выдалась теплой, к тому ж он с юности провел под открытым небом куда больше времени, чем во дворцах и хижинах. Сегодня либру не спалось, и дело было не в ночной росе, а в событиях, участником которых он стал в минувшие два дня. Роман еще и еще прокручивал в памяти все случившееся с ним и так и не мог понять, было ли это вереницей случайностей, или же он оказался втянут в чью-то игру. Последнее раздражало – Роман-Александр че Вэла привык, чтобы под его дудку плясали другие. Беспокоило и чудовище, ошивающееся в пуще. Вчера они с герцогом долго расспрашивали Лупе, оказавшуюся, кстати сказать, слишком грамотной и изысканной для деревенской ведьмы. Впрочем, каждый имеет право на свои тайны. Если малышка когда-нибудь захочет с ним пооткровенничать, он с готовностью выслушает ее историю, наверняка связанную с разочарованиями в любви и желанием посвятить себя страждущим. Сейчас главное – пуща, которая, по словам Лупе, вполне заслуживала название Ласковой.