.
2228 год от В. И. Вечер 25-го дня месяца Собаки. Таяна. Гелань. Лисья улица.
– Делай, да делай же что-нибудь!..
Но все возможное и невозможное уже было сделано. Герика лежала неподвижно, отрешенно глядя вдаль неожиданно огромными глазами. Она никогда не умела бороться ни за свою жизнь, ни за свое счастье. Легкая добыча для смерти. Легкая добыча для адептов Осеннего Кошмара...
Будущее Тарры решалось в чистеньком домике медикуса Симона, где умирало изначально ничтожное существо, по воле рока предназначенное стать всеобщим спасением или гибелью. И Роман вынул Талисман, данный отцом.
Нет, он не знал, не мог знать, удастся ли ему подчинить Возвращающий Камень и как отзовется на это перстень Проклятого. Нельзя было даже предположить, как поведут себя две эти силы, столкнувшись, но проверять времени не было. Нужно было действовать, и Роман решился. Откуда-то он знал, что только кольцо Эрасти защищает сейчас и его, и Герику от недобрых глаз. Велев ошеломленному Симону замкнуть пентаграмму, эльф начал древний обряд Возвращения, оставив на руке перстень, без сомнения, принадлежавший Темным силам.
Странные слова, ныне забытые даже большинством уцелевших эльфов, сливались друг с другом, наполняя ставшую не правдоподобно высокой комнату медным гулом. Вспыхивали и гасли радуги, неслись по кругу разноцветные вихри. Слышался то топот копыт, то предсмертный стон, то первый крик младенца, то рев океана, сменяемый шумом битвы.
Светлые краски стали блекнуть, темнеть, все заполонили вырывавшиеся из недр кольца Эрасти темно-красные огни, среди которых проступил черный глаз первозданной тьмы. Роман заговорил тише и четче. Он уже и сам не знал, из какого языка пришли слова, что сами возникали на его губах. И вот в черном глазу словно бы прорезался еще более черный зрачок. И тут же в Талисмане отца вспыхнула ослепительная искра. Тьма и Свет. Проклятый и Перворожденные. Что из них есть Добро? Что Зло? Или это лишь две стороны одной монеты? “Верь мне!” – умолял Эрасти Церна...
Во Тьме стал проступать Свет, а в Свете зарождалась Тьма. Казалось, кольцо отражало свет эльфийского амулета. А может быть, это амулет отражал черную глубину кольца. И когда они стали неотличимы, Роман резким движением разорвал на Герике рубашку и прижал Возвращающий Камень к груди напротив сердца. Кожа вокруг покраснела как от ожога, женщина выгнулась дугой и беззвучно закричала. Вихрь немыслимо синего цвета вырвался из зеницы Возвращающего Камня и, ударившись о кольцо Эрасти, ринулся куда-то в бесконечность, а вслед за ним черной стрелой устремился луч, порожденный Оком Тьмы.