, так неотвратима победа Творца над силами тьмы. И зароком этой грядущей победы будет твердая рука и благородное сердце принца Рене, какового объявляю будущим королем Эланда. И да будет так. Во имя Творца. Арде!
Кардинал коснулся короной склоненной головы Рене, приняв у того кубок с алым церковным вином, который и протянул будущему королю. Рене покорно выпил терпкий напиток и вернул чашу кардиналу, надевшему ему на шею золотую цепь с королевскими нарциссами. Холодные голубые глаза Рене Арроя столкнулись с темным, бархатным взглядом Максимилиана.
Церемония продолжалась еще долго, а потом неожиданно переросла в другую – у порога храма Рене поджидали паладины. Прошлое не хотело уходить из Эланда, и Аррой мог этому только радоваться. Адмирал с нежностью всматривался в знакомые лица. Они были спокойны – гнездо Альбатроса было готово встретить очередную бурю. Все слова были произнесены, теперь предстояло действовать. Высокий, седой, как лунь, старик, сопровождаемый с двух сторон мощными воинами, шел прямо к своему седому ученику.
Старейшина совета маринеров Эрик-Фаталь Коннак согласно старой традиции огласил решение Совета, который собирался ночью. Рене об этом знал, но счел для себя неудобным присутствовать. Речь должна была идти об отношениях будущего короля и Совета Паладинов, и он не мог и не хотел влиять своим присутствием на исход разговора.
Рене помнил, каким был Эрик тридцать девять лет назад, когда он, третий сын правящего герцога, впервые увидел знаменитейшего из живущих капитанов. Мелькнула мысль – если паладины против, никакой коронации не будет. Их уважение и дружба превыше всего. А Церковь? Церковь поймет... будет вынуждена понять.
Рене стоял и ждал, пока старый маринер повелительным жестом отпускал сопровождающих. Затем капитан Коннак вынул из ножен испытанный клинок и, стараясь ступать прямо и твердо, направился к Рене. Собравшиеся затаив дыхание смотрели, как Старейшина с трудом опустился на одно колено, поднял шпагу: “Данной мне Советом Паладинов властью вручаю верховную власть Первому Паладину Зеленого Храма Рене-Аларику, достойнейшему среди нас. Отныне ты, и только гы являешься правителем Эланда. Любой, кто дерзнет тебя ослушаться, подлежит смерти Мы решили. Ты выслушал!”
Никогда ми перед кем не склонявшиеся паладины дружно опустились на одно колено, положив руки на эфесы шпаг. Couei принял решение, и Рене оставалось лишь подтвердить то, что он подчиняется.
– Абсолютная монархия – далеко не худший способ государственного устройства, – Рене вздрогнул от неожиданности, но этого никто не заметил. А Жан-Флорентин, незаметно устроившийся под роскошным арцийским воротником, мстительно добавил: “Какими бы преимуществами природа ни наделила человека, создать из него героя она может, лишь призвав на помощь судьбу!”