— Пошли, — согласился Лысый. — Но это уже точно последний. И чего ты не взял свою «шестерку»?
— Она у меня спрятана, — признался Суреныч. — Машину я поставил в один частный гараж, и, чтобы ее забрать, нужно предварительно договариваться с хозяином. А он предупреждал, что сегодня его не будет. Я же не думал, что нам придется столько мотаться.
— А сам ты взять свою машину не можешь?
— Не могу, такое уж условие. Зато у него не гараж, а настоящий бункер. Все под током, а вместо сторожа серийный убийца, а с ним два добермана.
И двери бронированные. Так что теперь я за свою машину совершенно спокоен.
— А вот мы и пришли, — перебил его Лысый.
Друзья подошли к добротному кирпичному дому и позвонили. Дверь им открыла девочка с косичками, при виде которой герои приуныли. Девочка была такой маленькой, что родилась явно позднее восьмидесятых и помнить бабушку Лены не могла.
— Девочка, ты одна? — ласково спросил Лысый.
— Вот еще, — фыркнула кроха. — Тогда я бы не открыла. У нас полный дом народа. Все курортники собрались, папа с мамой приехали и бабушка никуда не ушла. Так что можете заходить.
Лысый с Суренычем послушно вошли в дом следом за девочкой.
— А вы к кому? — неожиданно спросил ребенок.
— Нам надо узнать про одну женщину, которая жила раньше, еще до твоего рождения, с вами в одном доме, — ответил Суреныч.
— Тогда это к бабушке, — решила девочка. — Папа с мамой вечно в экспедициях пропадают, они про соседей совсем ничегошеньки не знают. Я бы тоже могла помочь, но раз до моего рождения, тогда к бабушке.
Она провела их на кухню, где возле плиты хлопотала еще не старая женщина.
— Вы Сухаревых знали? — с ходу начал Суреныч, которому страшно хотелось поскорей покончить с этим делом, услышать очередное «таких не знаю» и ехать домой ужинать.
— Я таких и не знаю, — оправдала его ожидания женщина. , — Пошли отсюда, — сказал Суреныч, поворачиваясь, чтобы уйти. — Только зря время потеряли.
Никто Ленку не помнит.
— Стойте! — вдруг воскликнула женщина. — Вы про Лену спрашивали? Я сразу и не поняла, давно это было. Думаю, какие такие Сухаревы, а сейчас .вспомнила, что и в самом деле жили такие под нами.
Мы их иногда затапливали. Знаете, дом был старый, вечно все протекало. Нас потому и расселили.
Не прошло и пяти минут, как наши герои сидели в уютной маленькой комнатке, единственной из четырех комнат квартиры, которая осталась в пользовании бабушки и внучки. Остальные помещения занимали разномастные курортники. Бабушка Евдокия Семеновна тоже была рада поговорить о своей бывшей соседке с людьми, которые ее тоже помнили. К сожалению, ее рассказы больше касались старшей Елены Константиновны, которая Лысого с Суренычем всегда терпеть не могла. Поэтому они с трудом выслушивали воспоминания старушки о том, какой прекрасной женщиной была усопшая. Однако вскоре в комнату заглянула дочка Евдокии Семеновны, которая тоже не забыла тех соседей и, в отличие от матери, хорошо помнила именно младшую Лену.