— Помню. — Она задумалась. — Ты боялся собак и чужих ребятишек. Неожиданно улыбнулась — по-доброму, без насмешки.
— Ребятишек я не боялся!
— Ну-ну, рассказывай… — Поставила перед ним суп. — Ешь. Устал? Провела ладонью по его голове, поправила косичку.
И это прикосновение было, как все ее движения, уверенное, не застенчивое, но и мягкое, ласковое одновременно. Сейчас он вспомнил, что и в детстве Борте была такой же. Тогда разница в возрасте и то, что он жил у них, как бы уравнивали ее с ним.
— Почему твои сородичи не любят меня? Раньше все было иначе.
— Они не хотят ссориться с тайчиутами. У каждого свои заботы, Тэмуджин.
— А какие заботы были у тебя?
— Я ждала тебя, Тэмуджин. С тех пор, как ты уехал от нас…
— Ждала? — Он недоверчиво глянул на нее. — Ничего себе ждала! Приехал — не подступись.
— Я сердилась не на тебя. На своих родичей. Они хотели отдать меня другому. А потом я рассердилась и на тебя. Даже больше, чем на родичей.
— Хо! Я-то при чем?
— Ты был похож на молодого быка, которому только бы бодаться!
— Это меня бодали твои родичи — то в живот, то под ребро. Мне нужно было терпение крепче воловьей кожи, чтобы выдержать все это.
— Но я-то не виновата!
— Ты, гордая, своенравная, богатая, была не лучше других.
— Ладно, Тэмуджин. Все то — прошлое. А что сейчас? Приближаясь к тебе, я натыкаюсь на те же бычьи рога. Всегда так будет?
— Не знаю. — Он вздохнул. — Я думал, ты за эти годы сильно поглупела.
— То же самое я думала о тебе. Еще я думала: Тэмуджин ли это?
Этот разговор, прямой, без недосказанностей, свалил с его души камень.
— Поди сюда, Борте.
Она придвинулась к нему. Тэмуджин обнял ее за плечи, притянул к себе.
Сквозь тонкий шелк легкого халата руки ощутили упругое и горячее тело, и кровь толчком ударила в виски. Борте осторожно убрала руки, ушла к постели. Он остался сидеть у огня. Совсем не к месту подумал о вечном страхе перед тайчиутами, о бедах, которые могут обрушиться на эту юрту, на Борте. Она ничего не знает, думает, что будет жить спокойно, как в курене осторожных, не охочих до драк хунгиратов.
Он сказал ей об этом. Но мысли Борте были далеко от того, о чем он говорил, — не поняла.
— Одинокие и неприкаянные скитаемся мы по степи — понимаешь? Нельзя так жить дальше. Но еще опаснее жить иначе. Ты должна быть готова ко всему, Борте.
— Дело мужчины — выбирать дорогу. Дело женщины — следовать за ним. О чем тут говорить?
— Сегодня мы должны поговорить обо всем. Я начинаю новую жизнь. Мне надо ехать к хану Тогорилу. Ты не обидишься, если я увезу ему вашу соболью доху?