– Понятно, – сказал Мямлик. – Я уже чувствую себя на все сто.
Шустрик посмотрел вниз и увидел, что Мямлик стоит на полу.
Не долго думая, он спрыгнул и встал рядом.
– Теперь и я – на все сто. Только это, между прочим, не вес, то есть, не сила тяжести.
– А что же?
– Центробежная сила. Колесо крутится – и нас отбрасывает. А поскольку оно крутится равномерно, мы этого не замечаем.
– Любопытная гипотеза, – засвистел Мямлик своей трубкой. По своей сути он был гуманитарий и не очень сильно разбирался в точных науках. – А как ты объяснишь вот это?..
Мямлик постучал трубкой по стеклу иллюминатора, за которым всё было неподвижно.
– Экран, – объяснил Шустрик. – За стеклом экран, к нему идёт сигнал из неподвижного центра. Ты же сам видел снаружи, что оно вертится!
Мямлик недоверчиво хмыкнул и сказал что-то невразумительное про галилеевские штучки.
Человечки стояли в коридоре, вдоль которого по обе стороны, словно в гостинице, тянулись двери с пронумерованными табличками. Сзади и спереди коридор, который всё-таки был колесом, шёл на подъём, «в горку».
– Если идти всё время прямо, мы вернёмся в эту же точку, – сказал Шустрик.
– Как во время кругосветного путешествия, – догадался Мямлик.
– Только наоборот. Вверх ногами.
– Ценная мысль…
Друзья зашагали вперёд, видя, что идут в горку, но совершенно этого не ощущая.
Они вышли в просторное помещение кают-компании, которая была одновременно и столовой, и комнатой отдыха, и местом производственных совещаний. Рядом находилась кухня, на которой царил образцовый порядок. Мямлик даже предположил, что баночки из-под повидла вылизаны изнутри языками.
– Почему языками? – возразил Шустрик. – Прополоскали и выпили.
– Вылизали. Воды-то у них уже не было…
Шустрик заглянул в раковину:
– Неужели они брали в полёт сырую рыбу?
Мямлик наклонился над раковиной и посмотрел в лупу. Действительно: на сточной решётке матово белели высохшие чешуйки.
– Любопытно, – сказал Мямлик и достал и раковины чешуйки. – Любопытно…
На стенах кают-компании красовались огромные и яркие экраны иллюминаторов. Слева была видна поверхность Юпитера, справа – бескрайние космические просторы. Шустрик уселся в кресло налево, Мямлик – в кресло направо.
– Красота! – восхитился Шустрик.
– Жалко, что шеф не видит, – сказал Мямлик, имея ввиду Мурзилку. – Подозреваю, что при всей показной сдержанности и строгости, в глубине души он питает слабость к внешним эффектам.
Высказав такое мнение, Мямлик задрал ноги на стол и поёрзал.
– А он, может быть, и видит.
– Что видит?
– Ну, это всё. Всё, что я.
– А… Да.
В редакции действительно всё видели через Шустрика. Информация не только записывалось в его электронную память, но и транслировалось на Землю, что называется, в прямом эфире. И не только видели, но и слышали.