Волки посовещались. Серый подошёл к кикиморе:
– Где?!
Леший и кикимора так рассудили: если волки Топтыгина завалят – хорошо, в лесу одним начальником меньше, и ещё шкура. Если медведь волков побьёт – ещё лучше, бандитам туда и дорога: с ними, беспредельщиками, одни проблемы. Только вряд ли, рассуждали они, Топтыгин отбиться сумеет – заспался, форму спортивную, как говорится, потерял…
И поплелись леший с кикиморой от этого места подальше – медвежью шкуру делить. Кому из них больший кусок причитается, а кому поменьше.
Глава тринадцатая
КОНЕЦ ВОЖАКА СТАИ
Мямлик постепенно замерзал. Сперва у него одеревенели ноги и он перестал переминаться с одной ноги на другую. Потом руки перестали слушаться, а затем и всё его туловище сделалось твёрдым, как булыжник. Только челюсти непрестанно, двигались по привычке, оттого и не замерзали. Решив, что пора действовать, он крикнул:
– Эй! Ты, чучело! Да-да, ты, с глупой мордой, как тебя там… Серый!
Впервые к вожаку обращались подобным образом. Серый медленно обернулся. Не ослышался ли он, не принял ли шум ветвей или бульканье болотных газов подо льдом за дерзкие, оскорбительные и невозможные слова, исходившие от этого странного маленького существа, похожего на раздувшегося лягушонка… Но и остальные волки смотрели на существо с изумлением – стало быть, и они слышали.
Чтобы не преувеличивать значение случившегося и не опускаться до разговора с какой-то неопознанной болотной мелочью, вожак просто подошёл к Мямлику и цапнул его зубами.
Существо показалось ему костлявым. Приподняв морду, волк слегка подбросил его и тренированным движением сомкнул пасть всей силой своих железных челюстей.
Раздался хруст. Все передние зубы Серого разлетелись в разные стороны, словно фарфоровые. Волк подумал, что в пасти у него взорвалась граната, сохранившаяся здесь, на болоте, со времён войны.
Затем, поняв, что это не граната и он остался жив, Серый поднял беззубую пасть на луну и завыл долго и протяжно – так, как не выл ещё на земле ни один волк.
Мямлик лежал в снегу целый и невредимый.
– Иные самоуверенно полагают, – заговорил он, – что им по зубам даже те субстанции, о сущности которых они не могут иметь ни малейшего понятия. И если бы они со столь же похвальным усердием попытался грызть, выражаясь фигурально, гранит науки…
Он не договорил. Потому что раздался рёв такой силы, что лёд на болоте треснул, а у волков подогнулись лапы. Это из берлоги показался медведь, которого Серый своим отчаянным воем разбудил в третий раз.
– Вот… он! – тявкнул Отморозок, решивший сразу сделаться вожаком. – Взять!.. Взять!.. косолапого!.. Рразорвать!..