А теперь я хочу, чтобы вы запомнили – хорошенько запомнили! – как выглядела крыша, когда мы покидали ее.
Мистер Брук стоял у парапета, решительно повернувшись к нам спиной. Рядом с ним была прислонена к парапету его легкая деревянная трость желтого цвета, а с другой стороны, тоже у парапета, находился пухлый портфель. Этот полуразрушенный зубчатый бортик, по грудь человеку, опоясывает крышу башни и весь покрыт бледными иероглифами – инициалами тех, кто побывал здесь. Вы отчетливо представляете себе эту картину? Хорошо! Я отвел Гарри вниз. Я провел его по лугу под защиту большой рощи каштанов, тянущейся на запад и на север. Дождь уже начинал лить вовсю, и нам негде было укрыться. В роще было почти темно: стоя под деревом и слушая бормотание листвы, по которой барабанил дождь, я почувствовал, что мое любопытство приобрело маниакальный характер. Я попросил Гарри, на правах друга и в каком-то смысле наставника, рассказать мне, в чем обвиняют Фей Ситон.
Вначале он едва ли слушал меня. Затем этот красивый, получивший хорошее образование юноша, который стоял, сжимая и разжимая кулаки, ответил мне, что невозможно говорить всерьез о таких нелепых вещах.
«Гарри, – сказал ему дядюшка Риго, выразительно – вот так – поднимая указательный палец, – Гарри, мы с вами много раз беседовали о французской литературе. Мы с вами беседовали о преступлениях и таинственных явлениях. У меня немалый жизненный опыт. И должен вам сказать одно: больше всего несчастий приносят именно те вещи, которые кажутся слишком нелепыми, чтобы о них стоило говорить всерьез».
Он бросил на меня быстрый взгляд, в его глазах горел какой-то странный, мрачный огонь.
«Слышали ли вы, – спросил он, – слышали ли вы о Жюле Фрсснаке, который выращивает овощи на продажу?» «Ваша мать упоминала о нем, – ответил я, – но мне еще предстоит узнать, что же стряслось с Жюлем Фреснаком».
«У Жюля Фреснака, – сказал Гарри, – есть шестнадцатилетний сын».
«И что?»
В этот момент, находясь в полумраке леса, из которого башня не видна, мы услышали пронзительный детский крик.
Да, пронзительный детский крик.
Говорю вам: этот крик привел меня в такой ужас, что я почувствовал, как волосы у меня на голове зашевелились. Дождевая капля просочилась сквозь густую листву и упала мне на лысину, и я ощутил дрожь во всем теле. Ведь я только что поздравлял себя с тем, что несчастье предотвращено, что Говард Брук, Гарри Брук и Фей Ситон сейчас разведены, а опасность может возникнуть, только если все эти люди неожиданно сойдутся в одном и том же месте. Теперь же…