— Итак, моя милая! Как ты объяснишь свое поведение?
Дженнет начала плакать.
Я схватила ее за плечи и потрясла. Тогда она, заливаясь слезами, проговорила:
— Я не хотела ничего плохого, мистрис. Тот джентльмен попросил меня… Он говорил со мной, как…
— Как! — передразнила я ее. — Как кто?
— Ну, говорил так любезно и сказал, что я кажусь славной девушкой…
— И он целовал тебя и тискал, как ни один мужчина не должен обходиться с порядочной девицей!
Я увидела по краске, вдруг залившей ее лицо, что так и было. И я дала ей пощечину. Не бедному лицу Дженнет предназначалась она, но его лицу. Я ненавидела его так сильно! За то, что он одурачил меня, за то, что он пытался обращаться со мной так же, как с Дженнет.
— Ты солгала мне. Ты сказала, что мистрис Эннис находится на» Вздыбленном льве «. Ты — моя служанка и должна служить мне, а ты забыла свой долг из-за того, что этот развратник целовал тебя!
Дженнет опустилась на пол, закрыла лицо руками и разразилась громкими рыданиями. От дверей послышался голос:
— Кэтрин, что с тобой случилось? Хани стояла в дверях, безмятежная и прекрасная. Я ничего не ответила, и она прошла в комнату и посмотрела на плачущую Дженнет.
— Что это, Кэтрин? Обычно ты добра со слугами! Эти слова сказаны были тоном, который так живо напомнил мне матушку, что моя безумная ярость внезапно улеглась, и я почувствовала глубокий стыд за себя, за ту легкость, с которой я позволила себя обмануть, за мой безудержный гнев, обращенный на бедную, глупую маленькую Дженнет. Я сказала Дженнет:
— Ты можешь идти.
Она торопливо поднялась и вышла.
— Что все это значит? — озадаченно спросила Хани.
— Этот человек… Этот Пенлайон… — И я рассказала ей все, что произошло. Хани рассмеялась:
— Тебе бы следовало знать, что я не отправилась бы на корабль одна. Как ты могла быть так глупа, чтобы подумать такое?
— Я очень удивилась.
— Но поверила! Ты полагаешь, что он роковым образом очаровывает всех женщин подряд?
— Дженнет находит его неотразимым!
— Дженнет — девственница с наклонностями блудницы. Она станет жертвой первого встречного волокиты.
— Ты думаешь, она уже пала его жертвой?
— Это бы меня не удивило. Но ты слишком высокого мнения о его неотразимости, если думаешь, что я способна пойти к нему одна.
— Извини, пожалуйста. Это было глупо с моей стороны. Я не могу винить никого, кроме себя.
— Ну что же, по крайней мере, ты ускользнула невредимой. Это научит тебя остерегаться капитана в будущем.
— Насколько от меня зависит, я постараюсь никогда его больше не видеть. Что касается Дженнет, то меня от нее тошнит. Возьму в горничные какую-нибудь другую девушку. Дженнет, наверно, можно пристроить на кухне.