— Сейчас в моде пышная мелкая завивка, мистрис, а я умею завивать, — сказала Дженнет.
— Я следую собственной моде. Не хочу быть похожей на всех остальных модниц и на разбитных служанок, которые им подражают.
Обескураженная Дженнет причесала меня, следуя моим указаниям. Я надела красное бархатное платье с большим вырезом и с широкими рукавами, спадающими почти до подола: разумеется, далеко не последний крик моды, но оно, действительно, очень шло мне, и, с гребнем в волосах, у меня был поистине царственный вид. Я мрачно подумала, что мне понадобится и эта царственность, и все мое умение держаться с достоинством, чтобы отразить назойливые приставания моего «суженого».
Дженнет уставилась на меня широко открытыми глазами.
— Ой, мистрис, вы такая красивая… уж слишком красивая, прямо не всамделишная!
— Нет, Дженнет, я всамделишная! — сказала я со смехом.
Она потупилась и хихикнула; мне пришлось сделать ей замечание. Дженнет знала, что я не простила ей того, что она помогала Джейку Пенлайону одурачить меня. Иногда я замечала у нее какой-то хитровато-проницательный взгляд. Впоследствии мне не раз приходило в голову, что Дженнет, рожденная на усладу мужчинам, возможно, понимала природу моих чувств к одному из них… Как бы я ни старалась притвориться равнодушной, он возбуждал во мне сильное чувство, пусть даже это была ненависть.
Вошла Хани, и я сразу ощутила себя невзрачной рядом с ней. Впрочем, перед блеском Хани стушевалась бы любая женщина. Платье на ней было синее — густо-синее с фиолетовым оттенком, под цвет ее глаз, что подчеркивало их яркость. С тех пор, как она забеременела, ее красота стала несколько иной, но ни на йоту не уменьшилась.
Волосы у нее были распущены по плечам и схвачены жемчужным венцом.
Она сжала мне руку и озабоченно посмотрела на меня.
— Со мной все в порядке, Хани, — сказала я.
— Ты выглядишь просто великолепно!
Я взглянула на себя в полированное зеркало.
— Похожа на валькирию, идущую на битву?
— Да, — сказала она, — немного похожа. Мы должны были отправиться в Лайон-корт в карете. Карета Эдуарда была местной достопримечательностью, так как мало кто обладал подобным средством передвижения. Большинство должны были полагаться на верховых лошадей или собственные ноги. Впрочем, езда в карете, запряженной парой лошадей, была далеко не комфортабельной, и жители Девона, никогда не видевшие раньше карет, глазели на нас; однако, принимая во внимание, что мы были разодеты для бала, на этот раз карета была очень кстати. Иначе нам пришлось бы навьючить на мула коробы с нашими парадными платьями и, приехав на место, переодеться.