Это был как раз один из тех моментов, когда меня радовала такая забота.
Я быстро поправлялась. У меня была сломана нога и тело было покрыто кровоподтеками.
— Молодые кости быстро срастаются, — говорили мне.
Я пробыла в трактире еще два дня, и наконец мне все рассказали. Карета никогда уже больше не покатится по дорогам. Лошади так пострадали, что их пришлось пристрелить.
— Это лучшее, что мы могли сделать, — сказала Дамарис, и голос ее дрогнул. Она любила животных.
— Это были настоящие разбойники? — спросила я.
— Да, — ответила Дамарис. — Они удрали, когда это случилось. Это все из-за них, это их вина. Мерри и Келлер стегали лошадей, надеясь оторваться от грабителей, и не заметили упавшего дерева. Вот как все произошло.
— А Бенджи, Харриет и Грегори тоже здесь, в трактире?
Все замолчали, и я вдруг испугалась.
— Кларисса, — медленно сказала Дамарис. — Это был очень тяжелый несчастный случай. Тебе повезло, Бенджи тоже…
— Что ты имеешь в виду? — чуть слышно спросила я.
Дамарис взглянула на Джереми, и он кивнул, словно говоря: расскажи ей, не имеет смысла скрывать правду. Харриет и Грегори… погибли, Кларисса. Я молчала, не зная, что сказать. У меня не было слов. Опять смерть! Она появилась так внезапно и схватила людей, которые меньше всего этого ожидали. Мои прекрасные родители мертвы. Милый добрый Грегори… красавица Харриет с синими глазами и вьющимися волосами… они тоже мертвы. Я еле вымолвила:
— И я их больше никогда не увижу… Мне хотелось закрыть глаза, уснуть и все забыть. Они ушли, и я слышала, как они шептались за дверью.
— Может быть, не стоило ей говорить. Ведь она еще ребенок.
— Нет, — ответил Джереми, — она должна взрослеть. Она должна узнавать, что такое жизнь.
Я лежала, вспоминая тех, кто был так полон жизни, — мою маму, отца и Харриет… и теперь они мертвы… Горе переполняло меня. В тот день кончилось мое детство.
Оказалось, что молодые кости действительно быстро срастаются, а молодое тело способно противостоять таким ударам и быстро набирать силу.
Бедный Бенджи I Он стал похож на призрак. Как жестоко жизнь обошлась с ним! Он был таким хорошим и наверняка никогда в жизни не причинил никому вреда… а сам лишился моей мамы из-за Хессенфилда, лишился меня из-за Дамарис, а теперь потерял и родителей, которых любил той редкой, нежной, бескорыстной любовью, на которую способны только такие люди, как Бенджи.
Дамарис и Джереми настояли на том, чтобы он приехал с нами в Эверсли.
Джереми внес меня в Эндерби-холл, где уже ждали Смит и Демон. Лицо Смита сморщилось от удовольствия, когда он увидел меня, так что реки на его лице-карте стали еще глубже. Демон все время подпрыгивал и повизгивал, давая понять как он рад моему возвращению.