Мне все это нравилось. Я с удовольствием рано вставала, чтобы поглядеть на крестьян, привозивших фрукты, цветы и всевозможную провизию на Центральный рынок. Мне нравилось наблюдать за работой каменотесов, приносивших с собой хлеб. Я любила покупать кофе у разносчиц, стоявших на углах улиц с оловянными сосудами за спиной. Кофе стоил два су за чашку Чашки были глинянными, но напиток казался мне нектаром Я любила слушать уличных певцов — одни распевали священные гимны, а другие непристойные песенки Мне кажется, граф тоже получал удовольствие от этих прогулок и, возможно, благодаря мне узнал Париж лучше, чем прежде. Отправляясь на прогулки со мной, он одевался очень просто и всегда крепко держал меня под руку. Меня трогала его забота, то, как он защищал меня от потоков грязи, летящей из-под колес экипажей, — парижская грязь имела дурную славу, так как содержала серу, проедавшую одежду, если сразу же не почистить ее. Граф сводил меня в собор Парижской Богоматери — эту великую достопримечательность великого города. Собор потряс меня своим величием, но главное — своей древностью. Мы вошли внутрь, и граф показал мне знаменитые витражи на северном нефе и розетку над органом, мы поднялись по тремстам девяносто семи ступеням винтовой лестницы на башню, чтобы взглянуть на Париж с крыши собора; потом мы сидели в соборе в полумраке, и граф рассказывал мне о событиях, связанных с историей собора Парижской Богоматери. Мы вышли из собора, и он показал мне химер, украшавших стены, и неуловимым образом мое настроение несколько изменилось. У химер были такие странные лица… такие злые., такие хитрые.
— Зачем их поместили здесь? — спросила я. — Они портят красоту собора.
Однако я не могла оторвать взгляд от их отвратительных лиц… мрачных… злых, но более всего меня поразило, что они, похоже, насмехались надо мной — Над чем они насмехаются? — спросила я.
— Над глупостью человеческой натуры, так мне всегда казалось, — ответил граф.
Должно быть, он заметил, какое впечатление произвели на меня химеры, но считал нужным показать мне все без исключения. Мы осмотрели и тюрьмы. Мне запомнились две из них — Консьержери на Набережной Часов, чьи круглые башни можно было видеть с мостов и набережной реки, и Бастилия у ворот Сент-Антуан, ощетинившаяся угрюмыми бастионами и башнями Из бойниц торчали пушки. Бастилия повергла меня в ужас.
Сюда попадают не только преступники, объяснил граф. — Некоторые просто жертвы своих врагов люди, пострадавшие по политическим мотивам… или ставшие слишком опасными в результате придворных интриг.