В бархатном, переливающемся синим, платье, подчеркивающим голубизну ее глаз, мама выглядела великолепно. Она вся светилась, сияние окружало ее. Я подумала: «По крайней мере, она счастлива. И все-таки ей пришлось пройти через множество испытаний, прежде чем она достигла всего этого». Возможно, такова судьба каждого человека, и мои беды и тревоги только начинаются. Всегда труднее переносить неприятности, если создаешь их сама. Должно быть, проще, когда есть кого обвинить… даже если это всего лишь судьба. Мне же было отказано в этом. Меня не принуждали. Возможно, я позволила увлечь себя. Но разве я противилась этому? Очень слабо. Я пошла на это охотно и в глубине души знала, что снова сделаю это.
На мне было платье вишневого цвета. Одно из тех, которые любил Дэвид, именно поэтому я надела его. Я горячо желала угождать ему во всем, ведь я так плохо поступала по отношению к нему…
Прибыли Тренты. Эви в голубом шелковом платье с кружевами выглядела прекрасно. Долли тоже была в голубом — болезненно тонкая и неловкая. Интересно, могла бы она спрятать свое уродство, закрыв глаз повязкой. Бывает, что повязки могут даже украсить.
Я вспомнила портрет принцессы Эболи, которая потеряла глаз. С повязкой она выглядела очень эффектно… таинственной и волнующей.
Миссис Трент была одета в пурпурное бархатное платье. Довольно красивая женщина в прекрасном платье. Однако манеры подводили ее. Если бы только она вела себя поскромнее!
— Как мило с вашей стороны пригласить нас, — произнесла она. — Честное слово, Эверсли — славное старое местечко. Я хорошо помню его, знаю каждый уголок и каждую щелочку. Он напоминает мне минувшие дни, проведенные здесь. — Ее взгляд то и дело обшаривал помещение, очевидно, в поисках Гарри Фаррингдона.
Он встретил Эви. Я уверена, он ждал ее. Теперь они разговаривали. Я порадовалась, что мы с мамой устроили так, чтобы за столом они сидели рядом.
Я заметила Долли, она не отходила от бабушки, хотя и не спускала задумчивого взгляда с Эви. Я сразу подумала, что она, вероятно, злится на любого, кто отнимает у нее Эви.
Софи обедала с нами. Она и Сабрина ушли сразу же после обеда — Сабрина ложилась рано, а Софи, думаю, все еще чувствовала себя неловко в обществе и, во всяком случае, предпочитала быть с Жанной.
Освещаемый канделябрами огромный стол в зале выглядел великолепно. Удивительно, сколько свечей было зажжено здесь в тот вечер. Мама сидела с одного края массивного дубового стола, Дикон — с другого, напротив. Джонатана усадили рядом с Миллисент, Дэвида — с миссис Трент, я же находилась между Джоном Долландом и Гарри Фаррингдоном и могла слышать, как он и Эви болтали друг с другом.