Он сказал:
— Дамаск! О, Боже, я вижу сон!
— Нет, батюшка, неужели ты думал, что я не приду? — Я схватила его руку и горячо поцеловала.
Стражник вышел из камеры и встал за дверью. Мы с отцом остались одни. Прерывающимся голосом он промолвил:
— О, Дамаск, тебе не следовало приходить. Я знала, что его радость огромна, как и моя, но страх за меня был еще больше. Я тронула рукой его щеку:
— Неужели ты думаешь, что я не пришла бы? Я ни перед чем не остановлюсь… ни перед чем…
— Ты всегда была моей любимицей, — прошептал он. — Дай, посмотрю на тебя. — Он взял в руки мое лицо и с удивлением сказал:
— Твои волосы?!
— Я их отрезала. Мне пришлось переодеться юношей.
Он прижал меня к груди:
— Родная моя, надо так много сказать, а времени мало. Все мои мысли о тебе и маме. Ты должна будешь позаботиться о ней.
— Ты вернешься к нам, — с жаром ответила я.
— А если нет…
— Нет, не говори так. Ты вернешься. Я больше ничего не хочу слышать. Мы что-нибудь придумаем… Ну, как ты мог сделать что-то плохое! Ты, добрее которого нет на свете…
— То, что хорошо для одних, плохо для других. В этом все и горе, Дамаск.
— Этот человек… он не имел права приходить к тебе… Он не имел права просить у тебя убежища.
— Он и не просил. Я сам предложил ему это. Ты хочешь, чтобы я отвернулся от друга? Но давай не будем говорить о прошлом. Я думаю о будущем. Я постоянно думаю о тебе, моя дорогая. Это утешает меня. Ты помнишь наши беседы… наши прогулки…
— О, отец, это невыносимо.
— Мы должны вынести все испытания, что пошлет нам Господь.
— Господь! Почему ты говоришь о Боге? Почему он позволяет, чтобы безнравственные убийцы купались в роскоши, а святых приговаривали к смерти? Почему негодяи танцуют в замках… каждый день с новой женой…
— Тихо! Что за речи! Дамаск, умоляю тебя, будь осторожна. Ты хочешь доставить мне удовольствие? Хочешь, чтобы я был счастливым?
— Отец, ты же знаешь…
— Тогда послушай меня. Возвращайся домой. Успокой мать. Приглядывай за ней. Когда придет время, выходи замуж, рожай детей. Это может стать величайшей радостью. Когда у тебя появятся дети, ты перестанешь скорбеть о своем отце. Ты будешь знать, что таково правило жизни, — старики уходят, уступая дорогу молодым.
— Мы спасем тебя, отец. Он погладил меня по голове.
— Мы сделаем это. Ты знаешь, я не могу жить без тебя. Ты всегда был с нами. Всю свою жизнь я гордилась тобой. До сих пор я никогда не думала, что может наступить время, когда тебя… не будет… со мной.
— Любовь моя, ты мучаешь себя… и меня, — сказал отец.
— Поговорим тогда о твоем побеге. Мы попытаемся вызволить тебя отсюда. Почему бы тебе не поменяться со мной одеждой…Ты мог бы уйти, а я остаться здесь.