Признаю, я почувствовала зависть. Я подумала о моем мальчике, которому суждено было умереть, о том, как страстно я его желала. А Кейт ждет ребенка, хотя никогда не хотела стать матерью.
В течение следующих шести месяцев я посвятила себя своим девочкам, стараясь не горевать по погибшему ребенку. Я наблюдала, как постепенно растет замок, удивляясь тому, что Бруно так богат, что в состоянии построить такой дом.
Когда я спрашивала его об этом, он выражал явное неудовольствие. Его отношение ко мне изменилось. Разочарование, связанное с потерей сына, было очень сильным, и он не скрывал этого. А я все думала о бедной Анне Болейн, которой не удалось родить мальчика, и как Кейт сравнивала Бруно с королем.
Где тот страстный юноша, который так очаровал меня? Иногда мне казалось, что тогда он просто притворялся. Намеренно играл роль. Ведь все, что он делал после своего возвращения, имело определенную цель. Поскольку я не ходила в Кейсман-корт, матушка часто навещала меня.
— Твой отчим дивится великолепию нового дома, который вы строите. Он говорит, что твой муж должен быть бесконечно богат, — как-то сказала она.
— Это не так, — быстро возразила я. — Ты же знаешь, что Аббатство было ему подарено. У нас есть все необходимые материалы. Мы используем кирпич из разобранных зданий, так что строительство обходится не так уж и дорого.
— Твой отчим говорит, что в стране ширится движение за возвращение монастырей и что монахи вновь собираются и живут вместе, как прежде. Он считает, что это очень опасно.
— Еще более опасно, мама, увлекаться новыми идеями.
— Почему люди так неразумны и не живут только ради своих семей? — вздохнула матушка.
Я согласилась с ней.
Она привела с собой близнецов, дети играли вместе, а мы с любовью наблюдали за ними и смеялись их проказам. Я поняла, что имела в виду Кейт. В конце концов, и моя мать, и я были похожи — вечные матери, как сказала бы Кейт.
В должное время Кейт родила сына. Она писала:
«Он крепкий, здоровый мальчуган. Ремус горд, как павлина, Когда я рассказала об этом Бруно, его мраморная кожа слегка порозовела.
— Мальчик! — промолвил он. — Некоторые женщины рожают мальчиков.
Это был упрек, и я воскликнула:
— Разве моя вина, что ребенок родился мертвым? Или ты думаешь, что меня это обрадовало?
— Истеричка! — холодно произнес он. Я испытывала зависть к Кейт, и сердце мое было полно негодования от того, что мой ребенок умер, в то время как у Кейт, которая никогда не желала быть матерью, был сын.
Она хотела, чтобы я приехала на крестины.» Привози с собой детей. Кэри все время вспоминает Хани и Кэтрин. Он изобрел множество новых способов их дразнить «, — писала Кейт.