— Ты легко соглашаешься, господин Кейсман.
— С твоего разрешения я хотел бы задать один вопрос.
— Разрешаю.
— Ты уже не ребенок. Приходила ли тебе в голову мысль, что когда-нибудь ты выйдешь замуж?
— Я думаю, вполне естественно для молодых женщин думать о браке.
— Тот, кому ты отдашь свою руку, будет вдвойне вознагражден. Красивая и умная жена. Чего еще может желать мужчина? Он будет самым удачливым из всех людей.
— Я не сомневаюсь, что любой, кто попросит моей руки, подумает и о моем наследстве.
— Моя дорогая госпожа Дамаск, он будет слишком ослеплен твоими прелестями, чтобы думать о таких вещах.
— Или так ослеплен моим наследством, что может заблуждаться по поводу моей красоты и знаний, не правда ли?
— Это будет зависеть от мужчины. Если это так, то он заслуживает быть…
— Ну? Повешенным, утопленным, четвертованным?
— Хуже. Отвергнутым.
— Я и не подозревала, что у тебя такой талант к изысканным речам.
— Если и так, то ты являешься вдохновительницей.
— Интересно, почему?
— Ты не знаешь? Такая умная, могла бы догадаться о моих намерениях.
— В отношении меня?
— И больше никого.
— Господин Кейсман, так значит, это предложение?
— Да. Я был бы счастливейшим из мужчин, если бы мог пойти к твоему отцу и сказать ему, что ты согласна стать моей женой.
— Боюсь, я не могу доставить тебе такого удовольствия.
Я поднялась. Сердце мое отчаянно билось, потому что я испугалась. Я не знала, почему у меня вдруг возникло желание, убежать. Я была здесь, в мирном розарии моей матушки с человеком, который был членом нашей семьи, другом моего отца. Отец был о нем высокого мнения, и все же я внезапно ощутила отвращение.
Саймон Кейсман тоже поднялся и встал возле меня. Он не был высокого роста, дюйма на два повыше меня, его лицо было наравне с моим. Взгляд его золотисто-карих глаз был теплым, но настороженным. Волосы рыжеватые. Линии его рта, расположенного так близко передо мной, показались мне маской лисы. В тот же момент я поняла, что я боюсь его.
Я повернулась, чтобы уйти, но он поймал меня за руку и крепко сжал ее, спрашивая:
— О чем ты подумала, госпожа Дамаск? Выйти замуж за кого-то другого?
Против моей воли краска бросилась мне в лицо. Я ответила ему:
— Я вообще еще не думала о браке.
— Может быть, ты думаешь поступить в монастырь? — Губы его слегка скривились. — Это было бы неумно… в это время, когда многие женские монастыри постигла участь мужских.
Я выдернула руку и холодно возразила:
— Я еще не достигла того возраста, когда думают о браке.
Он слегка провел рукой по моему платью.
— О, госпожа Дамаск, ты уже стала женщиной. И ты не должна надолго откладывать наслаждение женской зрелостью, уверяю тебя. Умоляю, не отвергай меня сразу. Поистине, я верю, что твой отец не будет возражать против нашего союза. Я знаю, что он хочет видеть тебя под защитой того, кому доверяет. Мы живем в тревожное время.