— Ты уже взрослая, а мы совсем позабыли об этом, — сказал Джимми, когда она пришла на конюшню пожаловаться. — Тебе исполнилось восемнадцать еще полгода тому назад, и хотя кажется, что только вчера мне приходилось подсаживать маленькую девочку на спину старого Сержанта и придерживать ее из страха, как бы она не упала, времени прошло довольно много. Ты стала молодой леди, душенька, и я должен называть тебя «мисс» и прикладывать руку к шляпе.
— И если ты когда-нибудь сделаешь это, я тебя ударю! — возмутилась Корнелия. — Джимми! Джимми! Почему я должна уезжать? Я люблю Роусарил. Он часть меня… Я не смогу жить без тебя и лошадей, и собак, и дождя, приходящего с холмов, и облаков, налетающих с океана.
Слезы текли по ее щекам, и она увидела, что Джимми отвернулся, потому что его глаза тоже увлажнились.
С того времени жизнь превратилась в сплошной кошмар. Не один раз Корнелии приходила в голову мысль убежать, спрятаться среди холмов и не возвращаться домой. Но она знала, что если так поступит, то в наказание продадут всех лошадей и не выплатят Джимми жалованья.
Конюху и раньше частенько не платили, но сейчас она не могла позволить, чтобы он терпел нужду. Поэтому она оставила его присматривать за домом и отбыла с мистером Мазгрейвом на вокзал. В душе ее было столько страданий, что мир вокруг казался ей серым и абсолютно пустынным.
Последние несколько дней в Роусариле она и в самом деле вела себя как беспомощный ребенок. Джимми приходилось думать обо всем, даже о ее нарядах.
— Ты не собираешься ехать в Лондон в бриджах, душенька? — спросил он.
Впервые в жизни Корнелия задумалась о том, как выглядит. В Роусариле она всегда ходила в бриджах, ведь как иначе можно тренировать лошадей? Работая с отцом и Джимми, она не могла одеваться как девочка, а темные волосы заплетала в длинную косу, спускавшуюся по спине. Ей и в голову не приходило, что после восемнадцатилетия следует закалывать их на макушке, как делают другие девушки.
Многочисленные соседи состояли главным образом из охотников и наездников, таких же как ее отец. Мужчины приезжали к ним поговорить о лошадях и почти не обращали внимания на маленькую голенастую дочь хозяев. Но ее мать всегда выглядела прелестно, даже когда помогала в работах по дому или возилась в запущенном заросшем саду, отчего он наполнялся изобилием цветов и ароматов.
Иногда, если отцу удавалось выиграть на скачках, он возвращался домой, переполненный радостным волнением, словно школьник. В такие дни мама быстро бежала наверх, складывала в дорожный сундук свои самые красивые платья, и они отправлялись ненадолго в Дублин.