Фасон она выбрала самый простой, а в качестве турнюра использовала огромный бант, но поскольку количество материала у нее было крайне ограниченно, платье очень плотно облегало фигуру спереди, подчеркивая тонкость ее талии и мягкий изгиб ее бюста.
Когда Орисса была наконец готова спуститься к ужину, она подумала, не слишком ли она самоуверенна и не сочтет ли леди Кричли, что она чрезмерно изящна или, возможно, излишне вызывающа для своего скромного положения.
Но на выбор оставалось либо красное платье, в котором в ту злополучную ночь ее выгнали на снег и на юбке которого красовались пятна, потому что она не успела их отчистить, либо зеленое.
Именно для строгого зеленого платья она покупала кружева и шелковые ленты, рассчитывая превратить его во что-нибудь более или менее элегантное.
На корабле было достаточно тепло, но на всякий случай, если она вдруг замерзнет, Орисса перекинула через руку шарф, когда-то принадлежавший ее матери.
Это был индийский шарф — тонкая сеточка с нашитыми на ней серебряными блестками, которые искрились и переливались от малейшего движения.
Она гладко зачесала назад свои черные волосы и, стараясь держаться уверенно, направилась в кают-компанию. Девушка очень волновалась, и. это придавало ей излишнюю чопорность.
Несколько минут назад она слышала, как леди Кричли и генерал вышли из своей каюты. Она, как и ожидала, нашла их в уютной кают-компании. Вокруг генерала и его жены уже собралось небольшое общество.
Когда Орисса робко приблизилась к ним, генерал заметил ее.
— А, миссис Лейн, вот и вы, — сказал он. — Пожалуй, пора спускаться к ужину.
— Гонг прозвучал несколько минут назад, — холодно проговорила леди Кричли, бросив взгляд на Ориссу, словно укоряя ее за опоздание.
Затем решительно, будто корабль, несущийся на всех парусах, леди Кричли поплыла вниз по лестнице в ресторанный зал.
В этот первый вечер на море у всех было превосходное настроение.
Летели вверх пробки шампанского, повсюду раздавались громкие возгласы — Ориссе даже показалось, будто люди стремятся перекричать шум машин.
Она ожидала, что генерал и леди Кричли сядут за отдельный столик, но им оказали особую честь и посадили на почетное место за капитанским столом, — по-видимому, как самых важных пассажиров на корабле.
Самого же капитана в ресторанном зале не было — он находился на капитанском мостике, выводя корабль в море. Да и за другими столиками свободных мест оставалось немало.
Орисса потихоньку оглядела присутствующих: полковник Онслоу с женой, они плыли в Александрию, еще один полковник, направляющийся на соединение с нильской экспедицией в Порт-Саид, и наконец четверо младших офицеров, плывущих в Бомбей.