А до этого у нее был некий симпатичный джентльмен, имя которого стерлось из памяти маркиза.
Иногда он встречал его в «Уайте», своем лондонском клубе.
Дверь открылась, и маркиз вошел в гостиную.
Леди Эстер стояла у окна.
Слегка отодвинув муслиновую занавеску, она любовалась садом.
Летом, когда маркиз устраивал приемы, сад выглядел очень нарядно.
Дорожки освещались китайскими фонариками, их развешивали на деревьях.
В глубине сада стояло несколько небольших беседок, где можно было укрыться от посторонних глаз.
Маркиз подумал, что Эстер, наверное, сейчас вспоминает, как он поцеловал ее в одной из этих беседок в первый вечер знакомства.
Она, разумеется, не сопротивлялась.
Едва их губы встретились, он сразу почувствовал, что пожар страсти уже разгорается в ней.
Позже он не раз имел возможность убедиться, что ее губы поистине ненасытны, Сейчас, идя через комнату по мягкому абиссинскому ковру, приглушающему шаги, маркиз думал, что Эстер стала еще красивее, Мужчины не уставали прославлять красоту классических черт ее лица.
Они писали поэмы о лазурной голубизне ее глаз и золоте пышных волос.
Глядя на нее в эту минуту, он сказал бы, что она похожа на богиню, спустившуюся с Олимпа.
Но маркиз знал, что стоит ее задеть, и она превратится в ужасную Медузу Горгону.
Он не забыл, как она ревновала его. Ее ревность была просто губительной.
Было время, когда он всерьез опасался даже смотреть на других женщин, потому что леди Эстер в ярости устремлялась на них.
Их роман длился шесть месяцев, и эти полгода были незабываемыми.
И все же маркиз чувствовал, что, хотя леди Эстер красива, сейчас он рад, что их больше ничто не связывает.
Эстер не оборачивалась, и он знал, что она ждет, когда он подойдет к ней вплотную.
— Какой сюрприз, Эстер! — произнес маркиз.
— Я знала, что ты удивишься, — ответила она, — но мне нужно было увидеться с тобой по важному делу.
— Не хочу показаться невежливым, выразив надежду, что оно не отнимет у нас много времени, — сказал маркиз, — я как раз собирался проехаться верхом.
Эстер засмеялась приятным, хотя несколько деланным смехом.
— Лошади! Вечно эти лошади! — воскликнула она. — Конечно, разве может женщина соперничать с чистокровной арабской кобылой?
Маркиз не соизволил ответить.
Он просто подошел к камину и оперся о каминную полку, ожидая, пока Эстер отойдет от окна.
Она медленно пересекла комнату и приблизилась к маркизу.
Он знал, что она дает ему время восхититься тонкостью ее талии и округлостью груди, туго обтянутой платьем.
— Ее красивую шею охватывало ожерелье из трех нитей безукоризненного жемчуга.