Медина застыла. Она понимала, что настоящий араб предложил бы маркизу свою рубашку.
Она судорожно думала, как выкрутиться из этого положения, но маркиз, заметив ее колебания, лишь рассмеялся:
— Ладно. Это моя статуя, значит, я и должен обеспечить ей маскировку!
Он снял рубашку, которая, впрочем, была скорее похожа на платье, чем на рубашки, которые носят в Англии.
Медина увидела, какое у него гибкое и стройное тело без единой унции жира.
Она смущалась, но не смогла отвести от него взгляда.
На маркизе были длинные шаровары, а выше пояса кожа его была очень белой, совсем не арабской, и Медина, испугавшись, торопливо воскликнула:
— Наденьте бурнус! Любой, кто вас увидит, вмиг поймет, что вы европеец!
Маркиз был удивлен волнением, прозвучавшим в голосе Али, но повиновался.
После этого он опустился на колени и принялся заворачивать статую, ожерелье и монеты в свою рубашку.
— Возьмите это пока себе, а я отнесу на место лопату, — сказал он.
— Да, здесь ее оставлять нельзя, — кивнула Медина.
Статуя была не больше двух футов высотой, но довольно тяжелая.
Сунув узел под бурнус, Медина подумала, что ей придется нести его обеими руками.
Маркиз в свою очередь спрятал под одежду лопату.
— Мы должны вернуться обычным прогулочным шагом, — сказал он. — Наша спешка или чересчур возбужденный вид могут пробудить ото сна призраков, которые, вероятно, еще обитают в развалинах города!
Медина со страхом подумала, что скорее есть опасность привлечь внимание враждебно настроенных живых горожан.
Когда они шли сюда, дорога показалась им совсем короткой.
Но теперь, на обратном пути, у Медины было такое чувство, что прошел не один час, прежде чем они снова очутились у палаток, стоящих на вершине холма.
Она не сомневалась, что погонщики наблюдают за ними.
Но Медина не могла отделаться от страха, что были и другие, менее безобидные свидетели их «прогулки», о которых они не подозревали.
Наконец, когда руки Медины уже затекли, от тяжести и она испугалась, что вот-вот уронит статую, они подошли к палатке маркиза.
— Идите внутрь, Али, — сказал маркиз. — А я велю Нуру принести шербета. Предполагается, что после такой прогулки люди должны испытывать жажду.
Медина ничего не сказала.
Она молча вошла в палатку, которая была такой высоты, что там можно было стоять во весь рост, только слегка пригнув голову.
В палатке вполне хватало места для двух человек.
Медина положила статую на землю, но не стала разворачивать ее до возвращения маркиза.
Однако она сгорала от нетерпения рассмотреть ее получше и удостовериться, что они нашли именно то, что искали.