— Надо признать, он не встречает особого сопротивления, — засмеялся доктор.
Эконом бросил быстрый взгляд на Дорину и отвел глаза в сторону.
— Нас всех очень интересует, мисс Хайд, сможет ли юная леди заставить Макса остепениться.
— Я думаю, он сам этого хочет, — сказал доктор.
— Макс хочет остепениться? — эконом хмыкнул: — Я поверю в это лишь тогда, когда увижу собственными глазами.
— Мне кажется, он немного подражает своему герою, сэру Томасу Рафлзу. Если помнишь, у Рафлза была замечательная жена, которая всегда поддерживала и вдохновляла его.
— Может, ты и прав, — серьезно ответил эконом. — Это как раз в стиле Макса — резко поменять галс. Должно быть, он решил, что ему пора обзавестись семьей и нашел себе жену, которая затмит всех женщин, каких он когда-либо знал.
— Леди Летиция, безусловно, будет самой прекрасной женщиной, которую видел Сингапур, — задумчиво сказал доктор.
При этих словах Дорина подумала, знает ли доктор о том, насколько Летти инфантильна. Чуть позднее она поняла, что у него уже сложилось определенное мнение на этот счет.
— Хорошая жена во многом сможет помочь Максу, — медленно сказал доктор. — Главное — чтобы эта женщина ему подходила во всех отношениях.
— И как раз такая женщина сейчас находится у нас на борту! — с энтузиазмом воскликнул эконом. — Мисс Хайд, вы должны выпить за это, я вам налью еще немного.
— Нет, нет, мне уже достаточно. Прошу вас извинить меня, но мне пора возвращаться к себе. Благодарю вас, доктор.
Дорина выразительно посмотрела на доктора, словно пытаясь дать ему понять, что она и в самом деле решительно настроена уходить, и доктор с трудом поднялся с кресла.
— Я принесу микстуру в вашу гостиную, мисс Хайд, — сказал он.
— Я вам очень признательна, доктор, — ответила Дорина и, повернувшись к эконому, добавила: — Спасибо за гостеприимство.
— Заходите ко мне в любое время, когда вам захочется с кем-нибудь поговорить, — сказал эконом. — Как только море совсем успокоится, мы устроим вечеринку.
— Вы очень любезны, — ответила Дорина, — но я никогда не хожу на вечеринки.
Эконом не стал настаивать, и было ясно, что он понимает, почему она предпочитает одиночество.
Она вернулась в свою каюту и принялась обдумывать все услышанное. Взглянув правде в глаза, Дорина вынуждена была признать не только то, что предстоящее замужество Летти обречено на неудачу, но и то, что в сделке с Максимусом Керби ее отец, используя его любимое выражение, попросту надул молодого человека.
Керби не мог подозревать, что ум Летти настолько незрел. Он видел ее в Олдеберн-Парке лишь в обществе ее родителей. Очевидно, как и множество других мужчин до него, Керби объяснял себе молчаливость Летти ее застенчивостью.