Ошибки быть не могло — складки плаща мадонны были нарисованы с тем же поразительным мастерством, как и на другой картине этого художника, которую Айзексу довелось увидеть два года назад в картинной галерее в Мюнхене, куда он ездил по делам.
Айзексу, разумеется, было известно, что великий фламандец создал в общей сложности сотни произведений, в том числе портреты и множество картин на библейские сюжеты.
За это английский король Карл I назначил художнику пенсию, составлявшую двести фунтов в год, подарил два дома и пожаловал в рыцари.
Айзеке восхищался Ван Дейком, пожалуй, больше, чем любым другим художником. Он был бы счастлив, доведись ему заполучить какое-нибудь из творений фламандца, а потом продать его.
И вот, похоже, эта честолюбивая мечта сбылась — перед ним настоящий Ван Дейк! Еврей все не мог отвести глаз от картины. Наконец, понимая, что посетительница ждет от него каких-то слов, Айзеке спросил:
— Где вы ее взяли?
— Она принадлежит моему отцу. Вы уже имели с ним дело — однажды он продал вам картину. Это было не так давно…
— Какую картину?
— Стефана Лохнера…
Девушка явно колебалась, прежде чем произнести эти слова. Однако услышав их, Айзеке чуть не подпрыгнул от восторга.
Еще бы ему не помнить Лохнера! Принц Уэльский был поражен этой картиной, а маркиз Фейн, не торгуясь, выложил за нее кругленькую сумму. Это была сделка века!
И вот перед ним еще один шедевр из того же источника. Айзеке ни минуты не сомневался в том, что принц Уэльский, слывший тонким знатоком искусства, придет в восторг, увидев мадонну кисти Ван Дейка.
Однако хитрый еврей тут же одернул себя. Не следует показывать девушке, каким сокровищем она обладает.
Умерив свой пыл, Айзеке спросил как бы между прочим:
— Я полагаю, у вас есть доверенность от отца на продажу этой картины?
— Д-да, конечно.
Голос девушки задрожал. Прожженный делец Айзеке не понимал, что своим вопросом затронул чувствительную струну в сердце Сириллы. Она поняла, что он считает ее воровкой, укравшей картину в каком-нибудь богатом доме.
— В таком случае я заберу ее у вас и постараюсь как можно скорее найти покупателя.
— А разве… разве вы не заплатите мне прямо сейчас?
Айзеке покачал головой.
— Я редко так поступаю. А сколько вы за нее хотите?
Еврей был уверен, что неискушенная девушка не представляет себе подлинной стоимости картины, однако, к его удивлению, она, хоть и робко, назвала сумму, которую сам он считал вполне приемлемой, — лишь немного ниже рыночной цены.
— Вряд ли мне удастся выручить за нее столько… — с сомнением в голосе произнес Айзеке.