Вернувшись к себе в каюту и закрыв дверь, она знала, что сейчас отец сжимает ее мать в объятиях и целует ее, словно в последний раз.
«Я бы хотела, чтобы и меня так же любили», — сказала себе девушка.
И тут приятные воспоминания сменились отчаянием — этого никогда не произойдет, она всегда будет одинока и беззащитна.
На следующее утро Люсию рано разбудили грохот якорной цепи и топот ног по палубе.
Девушка догадалась, что все слуги уже на борту, и корабль отплывает.
Ей вспомнилось, как приятно было сидеть вечером в великолепной кают-компании рядом с маркизом. Вокруг сновали стюарды, одетые в отличие от слуг в палаццо не в ливреи, а в белые куртки с серебряными пуговицами, украшенными гербом. Еда была вкуснейшей, и маркиз еще настоял, чтобы Люсия выпила бокал вина.
Когда они остались одни, маркиз произнес:
— Я хотел бы отметить ваши великолепные манеры. У меня нет слов, чтобы сказать, как я восхищен.
Люсия смутилась и покраснела. Маркиз помолчал, а затем продолжил:
— Кроме того, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь.
— Нет… прошу вас… — начала Люсия, но маркиз перебил ее:
— Мы больше не будем говорить об этом, но я все же хочу сказать, что вы действовали невероятно быстро, и, если бы не вы, последствия могли бы быть самыми печальными. Я могу лишь от всей души благодарить вас.
Понимая, что Люсия слишком растеряна и не может ответить, он произнес:
— А теперь я хотел бы услышать, что вы думаете о картинах здесь. — Он улыбнулся. — Я с огромным удовольствием подбирал их, особенно те, что висят в кают-компании. А завтра я покажу вам другие каюты — каждую я назвал в честь битв, в которых принимал участие.
— Какая оригинальная идея! — восхитилась Люсия, — То же самое сказал герцог Веллингтонский, когда узнал, что у меня есть не только его портрет, но и целая комната в моем лондонском доме, посвященная ему и битвам, в которых я сражался под его началом.
— Должно быть, вам очень интересно показывать ее тем, кто удостоится такой чести, — заметила Люсия.
— Да, хоть какое-то развлечение, — небрежно заметил маркиз. — Я собираюсь съездить во Францию специально, чтобы отыскать картины, написанные французскими художниками во время войны.
— Должно быть, англичане никогда не забудут тяготы войны с Наполеоном, — заметила, словно про себя, Люсия. — Но теперь, когда война кончилась, есть столько интересных занятий!
Удивленный маркиз спросил:
— Что вы имеете в виду?
Люсия немного поколебалась, но все же ответила:
— Мы с маменькой всегда читали парламентские доклады. После волнений на Севере я очень надеялась, что какой-нибудь человек… вроде вас… будет отстаивать реформы, принятие которых так долго задерживали.