— Нет боишься, — настаивал граф. — Я вижу страх в твоих глазах. Я вижу, как ты отодвигаешься от меня, словно боишься не меня, но некоего чувства, которое я мог бы в тебе пробудить. Не моя любовь пугает тебя, Клеона. Ты боишься того, что она вызовет в тебе. Позволь же мне научить тебя любви, и я обещаю, что ты никогда больше не будешь этого бояться.
Голос графа гипнотизировал, и девушка в отчаянии поняла, что он способен внушить ей что угодно. Девушка резко отстранилась.
— Думаю, я нужна ее светлости. Граф засмеялся:
— Что ты за дитя! Оправдываешься, ищешь спасения. Я твоя судьба. Чему быть, того не миновать, как бы упорно мы этому ни противились.
— Я не верю в подобный вздор. Мне надо идти. Клеона решительно повернулась, но на сей раз француз остановил ее, схватив за руку. Девушка попыталась освободиться, но граф привлек ее к себе и посмотрел ей в лицо.
— Ты, как птичка, которая трепещет в силке, — хрипло проговорил он. — Но я уже сказал тебе: спасения нет.
Почему-то девушка вновь ощутила то внезапное смятение, что охватило ее в саду Девоншир-Хаус. Граф словно олицетворял силу зла, и инстинктивно Клеона сопротивлялась ему изо всех сил.
— Пустите меня, — яростно приказала она. Ее лицо побелело, слова судорожно срывались с губ.
Француз засмеялся и широко развел руки.
— Иди, — спокойно разрешил он, — но ты вернешься. Да, Клеона, ты вернешься ко мне, потому что я тебя хочу.
Девушка побежала в свою каюту. Захлопнув дверь, она почувствовала, что ее руки холодны от страха, а сердце колотится в груди.
«Он плохой и злой, — сказала она себе, — но почему я в этом так уверена? Какие у меня доказательства, что граф не просто очаровательный молодой человек, который полагает, что влюблен в меня?»
Девушке вдруг стало страшно. Француз желал ее не только потому, что считал богатой наследницей. Это было что-то более глубокое, что-то зловещее и в то же время — тошнотворное. Об этом говорили не только слова графа, но и прикосновения его руки. Почему-то этот француз твердо вознамерился покорить ее и подчинить своим прихотям.
Под впечатлением сцены с графом Клеона не выходила из своей каюты до самого обеда. Корабль к этому времени был уже далеко в море.
Появилась горничная, чтобы распаковать чемодан и помочь девушке переодеться, но когда Клеона была уже готова, личная горничная герцогини передала ей, что ее светлость устала после поездки и хочет пообедать в своей каюте.
Девушка торопливо пошла к герцогине.
— Ваша светлость не заболели? — встревоженно спросила она.
— Вовсе нет, — ответила старая леди. Она сидела в кровати, украшенная драгоценностями, прислонясь спиной к кружевным подушкам.