Она подождала, пока тот достигнет верхней площадки. Заметив ее, он воскликнул:
— О, мадемуазель, я так виноват перед вами. Вы должны простить меня.
Возникла такая неразбериха, и разобраться в ней мог только я.
— Я не сомневаюсь в этом, — сказала Вильма, — но теперь, мсье, мне пора домой.
Он оглядел коридор, как будто раздумывая над чем-то, и тогда девушка добавила:
— Граф Гастон де Форэ уже прибыл.
— Прибыл? — воскликнул Ритц. — По он предупреждал меня, что раньше семи часов здесь не появится!
Вильма ничего не ответила и начала спускаться по лестнице.
Цезарь Ритц последовал за ней, бурча себе под нос нечто нечленораздельное.
Его карета ждала внизу. Он помог девушке забраться внутрь и стал устраиваться рядом.
Тут Вильма обратилась к нему:
— Я уверена, мсье, вам так много еще предстоит сделать здесь, в отеле, а я могла бы вернуться самостоятельно.
— По это было бы просто невежливо, я не могу допустить, чтобы меня обвинили в дурном тоне, — возразил он строго. — Вы оказали мне огромную услугу, так как же могу я проявить непочтительность и не проводить вас, дабы лично убедиться, что вы благополучно вернулись в дом виконта?
Вильма не отвечала.
Она подумала, как потрясен был бы Цезарь Ритц, узнай он о поведении графа и его намерениях в отношении нее.
«Мне здорово повезло, что маркиз проходил мимо той открытой двери. Иначе граф… поцеловал бы меня».
Она снова вздрогнула от воспоминаний, но затем вынудила себя сосредоточиться на том, о чем рассказывал ей Цезарь Ритц.
А тот перечислял гостей, прибывших на ленч в отель, и тех, кто заказал себе столики на ужин сегодня вечером.
При других обстоятельствах Вильма не отказалась бы от возможности оказаться за одним столом с такими знаменитостями, но ужин с маркизом все же больше воодушевлял ее, хотя она видимо, поступала и не правильно.
Когда карета доставила их обратно к дому виконта, она еще раз поблагодарила Цезаря Ритца за приглашение осмотреть отель.
Он, в свою очередь, снова поблагодарил ее за люстру.
Войдя в дом, она обнаружила Герберта у дверей отцовской спальни и спросила его:
— Как папа? Хочет ли он повидаться со мной сейчас?
— Его сиятельство… то есть я хотел сказать, полковник, спит, — ответил Герберт, — сдается мне, хорошее это дело для него, лучше и не придумаешь после такого лечения.
— Остается надеяться, что оно действительно пойдет ему на пользу, — сказала Вильма.
— Этот доктор Бланк известный человек, как я понимаю, — сказал Герберт, — а чем скорее мы сможем вернуться в Англию, тем лучше!
Вильма промолчала.
Она думала о том волнующем зрелище, которое должен являть собой Париж, особенно вечером, когда она увидит его при свете звезд.