— Смею надеяться, я отношусь к той же категории собеседников, что и ваш отец, — заметил маркиз, — и поэтому мы можем обсуждать все, не чувствуя при этом неловкости.
— Даже Прекрасную Отеро? — спросила Вильма.
— Думаю, о ней и так слишком много говорят без нас с вами, стоит ли нам присоединяться к этому хору голосов, — холодно сказал маркиз. — Может быть, лучше я расскажу вам о Кара Пеонсии, которая прославилась своим трюком — раскачиваться под куполом, держась зубами за трапецию?
Тут Вильма расхохоталась так, что совсем забыла про Прекрасную Отеро.
Маркиз же тем временем задумался над тем, как отреагировала бы его юная спутница на новую моду — нескромность, доходящую до неприличия.
Парижские студенты, изучающие искусство, несколько лет назад сняли «Мулен Руж», чтобы отметить там свой традиционный «Бал Четырех Искусств».
На балу две девицы стали сравнивать свои ноги, а скоро и другие присутствующие включились в соревнование.
Неожиданно одна из натурщиц, весьма гордившаяся своими прелестями, вскочила на стол, уверенная в своей победе.
Мона, так звали девушку, не видела ничего плохого в своем поступке.
Но после того как в тот вечер она скинула с себя всю одежду, утром следующего дня ее вызвали в полицию. Вместе с другими девицами, последовавшими ее примеру, она предстала перед судьями.
Их оштрафовали на несколько сотен франков и дали время для уплаты штрафа.
Наказание было не слишком серьезным, но подобная сумма значила непомерно много для обитателей Латинского квартала, и двумя днями позже там разгорелся бунт.
Заголовки газет по всему миру кричали о событиях в Латинском квартале.
Спустя год убогий маленький мюзик-холл на рю де Мартирс уже каждый вечер собирал толпы народа, и все потому, что там можно было посмотреть, как женщина раздевается донага.
Таково было начало.
И хотя «Фоли-Бержер» не заходил столь далеко, однако те, кто выступал там, тоже демонстрировали довольно обнаженной натуры.
«Пожалуй, было бы ошибкой с моей стороны везти Вильму в» Фоли-Бержер «, — решил маркиз.
Тем не менее любопытно бы взглянуть на ее реакцию.
Они проехали по всему Булонскому лесу, побывав и в самых уединенных его уголках, и там, где толпилась прогуливающаяся и разъезжающая в своих экипажах публика.
Затем Линворт пригласил Вильму на ленч в ресторан, расположенный на берегу Сены.
Зал ресторана находился на третьем этаже, и сидя у окна, Вильма могла видеть проплывающие вверх и вниз по реке баржи.
Она любовалась чайками, прилетавшими с моря, и солнцем, отражавшимся в речных водах.
Ее сердце замирало от восторга.