После многих недель вынужденной диеты даже смотреть на эту роскошь было одно удовольствие. На некоторое время она забыла обо всем. Слава богу! Хоть сегодня Тони и Вэнди не будут голодать. Потом она вспомнила о герцоге и, подхватив закипевший чайник, побежала наверх. Она постучала в дверь.
— Минуту! — проговорила Бесси.
Оливия подождала. Стоя перед дверью, она невольно подумала о том, что менее всего хотела бы видеть у себя дома в качестве гостя герцога. Сказать по правде, она ненавидела его. Она возненавидела бы всякого, кто мог проявить подобную жестокость и бессердечность, — нет, не к ней, а к тем несчастным старикам в деревне, которых он оставил без средств к существованию, обрек на голодную смерть.
Тут у нее промелькнула мысль, что если герцог умрет, то его место займет Джерри. Но она сразу же отогнала ее. Отец пришел бы в ужас, если бы узнал, о чем она подумала.
— Я должна молиться за его выздоровление! — проговорила девушка, понимая, что сделать ей это будет очень непросто.
Как она может молиться за того, кто намеревался силой выдать ее замуж за человека, которого она не любит, и который не любит ее. «И пока смерть не разлучит нас», — вдруг вспомнились ей слова венчальной клятвы.
— Нет! Ни за что! Я не выйду замуж, — сказала она вслух. — Не выйду за него никогда!
Было уже два часа дня, когда они уселись за обед, присланный миссис Бэнкс. Приехал доктор. Осмотрев раненого, он сказал, что это настоящее чудо — нож прошел буквально рядом с сердцем, не задев его. Еще чуть-чуть, и удар был бы смертельным. Сейчас ему нужен полный покой и совершенно нельзя двигаться, так как он потерял много крови. Поэтому, чем дольше герцог останется без сознания, тем лучше для него.
— Когда герцог очнется, — сказал доктор Эммерсон, который знал Оливию, Тони и младшую сестренку с момента рождения, — дадите ему снотворное, которое я оставлю, но, думаю, что травы вашей матушки принесут ему большую пользу.
При этих словах он улыбнулся. Оливия знала, что старый доктор всегда советовал односельчанам пользоваться во время болезни травами, которые ее мать выращивала в саду.
— У меня сохранились все мамины рецепты, — сказала девушка, — и я могу приготовить ему точно такой же успокоительный чай, как она.
— Лучшего ухода за ним, чем тот, который дадите вы и Бесси, трудно даже представить. Я еще загляну сегодня вечером и завтра утром. Но, если быть искренним, Оливия, то мы мало чем можем помочь. Теперь все зависит от его собственного организма.
Доктор остановился у двери.
— Да! Вот что еще! Я думаю, лучше не расспрашивать его сиятельство о том, как он поранился, или кто его ранил.