— Я буду этого ждать, — прошептала Оделла. — Пожалуйста, извинитесь за меня перед графиней.
Граф открыл дверь, и Оделла, прежде чем отвернуться, увидела свою мачеху, сидящую на диване.
Графиня поблескивала алмазами ожерелья и казалась чрезвычайно довольной.
Она о чем-то беседовала с человеком, сидящим возле нее.
На мгновение Оделле стало любопытно, куда подевался третий участник вечеринки, но потом ей захотелось остаться одной, и она направилась к своей спальне.
Спальня была расположена в конце первого этажа. Это была не та комната, которую Оделла занимала в прошлом, и ей было немного обидно.
Впрочем, решила она, как-то неловко, только-только вернувшись домой, сразу чего-то требовать.
Войдя в спальню, Оделла вдруг осознала, что это бывшая комната для гостей, которая полностью переделана ее мачехой.
Она задумалась, нет ли здесь скрытого смысла.
Возможно, мачеха планирует избавиться от нее, едва она успела приехать?
«Чушь, — сказала себе Оделла. — Я просто чересчур подозрительна».
Графиня радушно встречала ее и, несомненно, знала, что она унаследовала немалое состояние.
«Если она находит удовольствие в том, чтобы помочь мне потратить его, — рассудила Оделла, — ей невыгодно, чтобы я слишком быстро нашла себе мужа».
Это было вполне логично.
И все-таки что-то, словно чей-то посторонний голос, подсказывало ей, что ее вывод неверен.
— Но как это может быть? — вслух спросила Оделла.
Ответа не было.
— Как жаль, что вчера ты так рано отправилась спать, — сказала графиня.
Они завтракали втроем, потому что графу с Оделлой надо было сразу же после завтрака уезжать.
— Я не хотела показаться невежливой, — ответила Оделла. — Но я очень устала после такой долгой поездки.
— О, конечно, я понимаю, — проворковала графиня. — В то же время мне хотелось бы, чтобы ты познакомилась с виконтом Мором, который как раз был со мной.
Она повернулась к мужу и продолжала:
— Вы знаете, он сын вашего друга, графа Морланда, Артур, и, я уверена, почти так же умен, как и его отец.
— Никогда не сказал бы, что граф Морланд умен! — ответил граф. — А его речи в Палате лордов — сплошное убожество!
Графиня улыбнулась.
— Наверное, дражайший Артур, вы сравниваете его с собой, а никто не умеет произнести такую блестящую и остроумную речь, как вы, даже о самом скучном предмете!
— Вы мне льстите! — покачал головой граф. — Но я признаю, что нам приходится сталкиваться с на редкость прозаическими вещами, о которых трудно сказать что-нибудь достойное!
Оделла засмеялась.
— По-моему, папенька, вы просто скромничаете. Я уверена, что остальные члены Палаты лордов по сравнению с вами — никудышные ораторы и завидуют вам.