— И все же Джон Мор — весьма умный молодой человек, — упрямо сказала графиня. — Я не сомневаюсь, что он отлично танцует, и поэтому хочу пригласить его на один из званых обедов, которые мы даем перед балом.
— О, прошу вас! — воскликнула Оделла. — Не надо планировать слишком много на слишком короткое время! Тем более что мои новые платья еще не будут готовы.
Когда она говорила это, у нее возникло чувство, что ее торопят, стремясь побыстрее вовлечь во что-то, от чего не будет спасения.
Оно было подобно морской волне, и она едва не задохнулась.
— Не волнуйся, мое дорогое дитя, — сказала графиня. — Вы знаете, что я позабочусь о вас. На твою долю выпадет невероятный успех, и твой отец будет тобой гордиться.
У Оделлы опять возникло ощущение, что все, о чем говорит мачеха, имеет скрытый подтекст.
«Это всего лишь мое воображение», — сказала она себе, поднимаясь наверх, чтобы надеть пальто и шляпку.
В то же время она была уверена, что в атмосфере дома все равно есть что-то угрожающее.
Когда она спускалась по лестнице, ее не покидало чувство, что они с отцом убегают.
Она словно бы видела тьму, надвигающуюся на них.
«Я просто дура», — обругала себя Оделла.
Когда граф сел в экипаж, она взяла его за руку.
— Мы снова вместе, как прежде, папа, — сказала она. — Жаль только, что мыт не в лесу и не в открытом ландо.
— Мы непременно съездим в деревню, — пообещал граф. — Но сейчас неважные времена для нас с королевой, — улыбнулся он. — Палата общин буквально завалила Палату лордов важными законопроектами, и нам приходится их обсуждать.
— Я понимаю, — сказала Оделла. — Но сегодня вы на каникулах, и давайте просто этому радоваться!
Она сжала его пальцы и попросила:
— Расскажите мне о Стрекозе. Вы ездили на ней, пока меня не было? Она все так же хорошо прыгает, как раньше?
Граф ответил на все ее вопросы.
Он был исключительно хороший наездник, и все лошади в его конюшнях имели прекрасную родословную.
К тому времени, когда они подъехали к адвокатской конторе, Оделле еще больше захотелось покататься верхом перед завтраком вместе с отцом.
Но пока это было невозможно. В адвокатской конторе их встретили с почтительными поклонами и проводили в кабинет старшего партнера.
Оделла не могла не заметить, что к ней обращаются с большей предупредительностью, нежели к отцу, и невольно подумала — не ее ли неожиданное богатство тому причиной?
«Это неподобающие мысли!» — строго одернула она себя.
И все же за полтора часа, проведенные в конторе, Оделла еще не раз имела случай в этом убедиться.
На обратном пути на Гросвенор-сквер она не знала, что говорить.