— Если что-то случится, клянусь, я вас найму лично и заведу свою собственную конюшню, — горячо сказала Оделла.
На лице Эйба она увидела удивление. Он, во всяком случае, еще не слышал о ее богатстве.
— Вернувшись в Англию, я узнала, что мама оставила мне кое-какие деньги, так что я обещаю вам, Эйб, что никто, кто служил у нас, когда мама была жива, не должен тревожиться о будущем и бояться, что останется без работы и без гроша.
Эйб ничего не сказал, и Оделла добавила:
— Только, пожалуйста, пока не распространяйтесь об этом, хотя потом все равно все узнают.
— Мне вы можете доверять, миледи, — уверил ее Эйб. Объяснив ему точно, что ей от него нужно, Оделла пошла назад к дому.
Там ей был уже приготовлен завтрак. Старый дворецкий извинялся и говорил, что она застала всех врасплох, но обед будет лучше.
— Госпожа Банке просила обязательно передать вам, что она очень старалась, — сказал он.
Так много людей хотели ее увидеть, что Оделла решила отложить поездку к нянюшке до следующего утра. Она точно знала, где ее можно найти: пока Оделла была во Флоренции, они все время переписывались.
Сначала, сразу после того как ее уволили, она поступила гувернанткой в посольство. Но она не была счастлива в Лондоне. Полгода назад няня Оделлы ушла из посольства. Сестра маркиза Транкомба попросила ее позаботиться о ее маленькой дочери на то время, пока она с мужем будет за границей.
Замок маркиза находился приблизительно в шести милях от Шэлфорд-Холла. Оделла могла представить, как радовалась ее нянюшка, вернувшись в те места, которые она хорошо знала.
Оделла смутно помнила последнего маркиза — уже глубокий старик, он был дружен с ее родителями.
Отец и мать Оделлы часто о нем говорили.
Как-то раз, когда она была еще маленькая, ее пригласили на детский праздник в замке Комб.
Сын маркиза, который теперь унаследовал титул, насколько она сейчас помнила, там не был.
Позже он покинул Оксфорд и со своим полком вообще уехал из Англии.
В письмах нянюшка с восторгом отзывалась о замке.
По ее словам, это был очень большой и удобный дом, а детские — в точности такие, какими она хотела их видеть.
Она писала:
…Мне нравится, что я воспитываю девочку сама и никто не вмешивается. Она напоминает мне вас, когда вам было столько же лет, и я часто думаю, каким замечательным ребенком вы были.
— Утром мы первым делом отправимся к нянюшке, — сказала Оделла Эйбу. — Но никто, кроме вас, не должен знать, что мы задумали.
Поскольку они собирались ехать верхом, одежду, которую Одела хотела с собой взять, .нужно было убрать в седельные сумки.