Николь внимательно рассматривала картины в коридоре и, вспоминая те, что висели в гостиной, с негодованием думала: «Ну зачем маркизу еще больше?»
— Присядьте, мисс Танкомб, и расскажите мне о себе, — дружелюбно пригласила ее леди Кливленд.
Она была очень внимательной женщиной и подумала, что девушка, которая намного моложе остальных гостей, вероятно, чувствует себя несколько неловко.
Николь села возле нее на диван.
— Я смущена великолепием этого дома! — сказала она.
— Мы все это чувствуем, когда приезжаем в Ридж! — рассмеялась леди Кливленд.
— Наверное, его владельца утомили бесконечные выражения восхищения, как будто этого и так не видно, — ответила Николь. Леди Кливленд улыбнулась.
— Напротив, я думаю, что он ждет комплиментов и был бы удивлен и, возможно, рассержен, если бы их не услышал.
— Мой брат точно такой же, — сказала Николь. — Он считает, что Кингз-Кип — верх совершенства, и удивляется, если люди не восторгаются, едва увидев его.
— Я думаю, большинство людей таковы, — ответила леди Кливленд. — Мой муж интересуется лошадьми, и первое, что вы должны осмотреть, когда приезжаете к нам, это конюшни!
Николь рассмеялась.
Благодаря доброте и участию леди Кливленд она почувствовала, как напряжение отчасти покидает ее.
Джентльмены вошли в. гостиную, и маркиз, заметив, что карточные столы разложены, подошел к леди Кливленд.
— Я знаю, Айрис, — сказал он, — что вы хотите сыграть в бридж. Полагаю, Вилли и леди Сара составят вам компанию.
Леди Сара, которая встала, когда он вошел в комнату, положила руку ему на локоть.
— Я хочу играть с вами, — томно сказала она.
— Может быть, позже, — ответил маркиз. — Нам с сэром Джеймсом и его сестрой нужно пройти ко мне в кабинет. Мы не задержимся надолго и тогда, возможно, нам хватит партнеров для баккары.
Леди Сара была явно разочарована. Николь почувствовала, что камень в ее груди стал слишком тяжел. Она едва не задыхалась от непонятного страха.
Но она видела, как горят глаза Джимми, и постаралась взять себя в руки.
Когда они вышли из гостиной, Джимми спросил маркиза:
— Вы хотите, чтобы я принес картины, которые я приготовил для вас? Они наверху, в моей спальне.
— Это мог бы сделать лакей, — ответил маркиз. — Но полагаю, вы предпочли бы принести их сами.
Джимми направился к лестнице, а маркиз сказал Николь:
— Нам сюда.
Он повел ее в другое крыло здания и привел в комнату, о которой Николь могла сказать лишь, что именно, таким должен быть кабинет мужчины.
Стены были увешаны фотографиями на тему спорта, а над камином красовалась великолепная картина Стабба с изображением лошади.