Маркиз вернулся в кабинет, и теперь начнется торг.
Николь хорошо знала, что Джимми запросит больше, чем надеется получить.
«Если бы только мы могли сохранить для, себя эту картину, — думала она. — Тогда, я уверена, все наши неприятности остались бы позади».
По выражению лица маркиза Николь поняла: он крайне удивлен, что Джимми продает такую великолепную картину.
Любой ценитель живописи, любой коллекционер скорее согласился бы голодать, чем расстаться с этим полотном.
Было бы лучше, подумала Николь, если бы Джимми привез что-нибудь не такое известное.
Но было поздно жалеть об этом.
Поднявшись к себе в спальню, Николь не стала звонить горничной, чтобы та помогла ей раздеться.
Сняв платье, она повесила его в шкаф.
При этом Николь вспомнила, что совсем недавно сказал о его цвете маркиз.
Действительно, странное совпадение: занавеси в Синей комнате в точности соответствовали обстановке гостиной в Ридже.
«Безусловно, покупая их, мама и представить себе не могла, что так получится», — подумала Николь.
Она легла, но сон не шел к ней.
Она могла только лежать с открытыми глазами и гадать, что происходит внизу.
Интересно, сколько денег Джимми получит от маркиза?
Двумя часами позже Джимми открыл дверь, ведущую в будуар, и заглянул к Николь.
— Ты не спишь? — прошептал он.
Николь села в кровати.
Она оставила одну свечу, потому что была почти уверена: Джимми не преминет похвастаться новостями.
Он подошел к кровати и сел напротив сестры.
— Как ты думаешь, чего я добился?
— Не могу даже представить, — сказала Николь.
— Десять тысяч фунтов!
Николь негромко вскрикнула и закрыла руками лицо.
— Я… я не верю! Это… — Она не договорила.
— Я сам с трудом в это верю, — прошептал Джимми.
— Я думала… Ты с этого только начнешь…
— Я так и сделал, а его светлость не стал спорить.
— Этого… не может быть! — простонала Николь.
— Может! — уверил ее Джимми. — И теперь я могу делать в доме все, что хочу, и на кухне у нас будет новая печь, и…
— Это все замечательно! — перебила Николь. — Но ты… точно уверен, что… у маркиза нет… подозрений?
— А с чего бы им взяться? — удивился Джимми.
— Просто странно, что он… согласился сразу на ту сумму, которую ты назвал, и даже не стал… торговаться.
— Почему? Мы «торговались», как ты это называешь, по поводу Дюге, и сейчас я спрашиваю себя, почему продал его так дешево.
— Мне кажется, ты должен… встать на колени и благодарить Бога за то, что ты уже… получил, — сказала Николь. — И, Джимми… Я хочу… спросить тебя об одной вещи.
— О какой? — осведомился Джимми ледяным тоном.
— Теперь, когда у тебя… так много… денег… Ты… не будешь больше… этого делать?