Выходя из его кабинета, Джимми знал, что не успеют еще гости сесть за стол, как в Кингз-Кип будет отправлен фиакр, который вернется к вечеру, после обеда.
Для Николь путешествие в обществе маркиза обернулось волшебной сказкой.
Они покинули Ридж на следующее утро в восемь часов, когда леди Кливленд и леди Сара еще спали.
Лорд Кливленд и Вилли тем не менее встали пораньше, чтобы их проводить.
Маркиз предложил гостям остаться в замке до понедельника, если они пожелают, и выразил сожаления по поводу того, что вынужден уехать столь внезапно.
— Сэр Джеймс сейчас в довольно затруднительном положении, — сказал он, — и у него важная встреча с человеком, который завтра покинет Лондон.
— Держу пари, что они собираются говорить о картинах! — заметил Вилли.
— О чем же еще? — поддакнул лорд Кливленд.
Маркиз взялся за вожжи.
Николь махала Вилли и лорду Кливленду, пока замок не скрылся из виду.
Когда они сели в личный поезд маркиза, Николь подумала, что это сон.
Стюарды суетились вокруг них, предлагая еду и напитки.
Николь не была голодна, поскольку недавно плотно позавтракала, а Джимми не отказался от бокала шампанского.
Потом они ели икру и сандвичи с паштетом.
Николь знала, что ее брат съест все, что предложено, из тех соображений, что другого случая не представится.
Безусловно, ему самому такое угощение было не по карману.
Когда они приехали в Ридж-Хаус на Парк-Лейн, человек, с которым Джимми должен был отправиться в Лиму, уже ожидал там.
Николь порадовалась, что, на первый взгляд, все складывается удачно.
Маркиз оставил их, чтобы обсудить детали путешествия с мистером Греем.
Через час Николь попрощалась с Джимми, и они с маркизом выехали в Тильбюри.
Каюта на пароме через Ла-Манш, предоставленная в распоряжение маркиза, оказалась весьма комфортабельной.
Поскольку день выдался теплый и солнечный, маркиз предпочел прогуляться по палубе, а Николь, уютно устроившись в кресле, принялась читать газеты и журналы.
Когда они сошли на берег в Остенде, Николь обнаружила, что королевские вагоны для них уже приготовлены.
При виде них она не могла сдержать изумленного восклицания.
— Неужели они… действительно принадлежат… королеве?
— Ее величество весьма любезно предоставила их в мое распоряжение, — ответил маркиз.
Войдя в вагон, Николь огляделась вокруг, словно не веря своим глазам.
Стены гостиной были обиты шелком: по низу синим, а выше — перламутрово-серым, расшитым бледно-желтыми чайными розами, трилистниками и чертополохом.
Занавески были бело-голубые, а под потолком горели четыре светильника.
На полу лежал индийский ковер.