Потом Бакхерсту в голову пришла странная мысль, что он и сам думает так же, и хотя ему не хочется признаться в этом, Сэмела озарила солнцем и его жизнь.
На столе, за которым он завтракал, лежали письма от сестер, но герцог не стал распечатывать их, предположив, что причина появления сих посланий — любопытство, и ничто иное.
Он знал, что Элизабет поддерживала связь не только с врачом, но и с Сэмелой, и постоянно интересовалась состоянием его здоровья. Но герцог был достаточно проницательным, чтобы понимать: на самом деле ее интересуют их семейные дела.
Сестре страстно хотелось знать, сбылись ли его мрачные опасения и действительно ли период его выздоровления стал для него невыносимо мучительным и тоскливым, или молодая жена с ее удивительным обаянием в корне изменила его отношение к браку и семье.
Но на эту тему ему вовсе не хотелось распространяться. Если сестры так любопытны, то пусть себе любопытствуют, как это всегда бывало и прежде.
А его мнение о Сэмеле — его и только его личное дело, и он вовсе не намерен поддаваться нажиму сестер или кого-либо другого, чтобы болтать о своих сугубо личных делах, пока сам не пожелает этого.
Понимая, что жена будет ждать его, он начал торопливо одеваться и почувствовал, что ему так же не терпится поскорее вскочить на коня, как это было в первый день после возвращения домой из Итона.
Когда наконец герцог сошел по парадной лестнице в холл, слуги бросали на него восхищенные взгляды.
Им было хорошо известно, что никто не может перещеголять их хозяина в элегантности, на беговой дорожке и в умении общаться с конем.
В тот же миг из парадного появилась разрумянившаяся от спешки Сэмела, и герцог обратил внимание, как прелестная голубая амазонка подчеркивает голубизну ее глаз и контрастирует с кисейной вуалью на шляпке для верховой езды.
— Лошади у подъезда, — задыхаясь, выговорила девушка, — и мне очень хочется надеяться, что вас для сегодняшней прогулки устроит Крестоносец.
По ее тону ему стало ясно, что она выбрала Крестоносца не только потому, что он довольно смирный жеребец, но и благодаря его кличке.
Крестоносец был вороным жеребцом и очень напоминал того коня, на котором он выиграл стипль-чез, когда Сэмела увидела его впервые.
Он без слов понял, как она опасается, что он может испортить такой торжественный случай, отклонив ее выбор.
Как странно, что ему так близки ее мысли и чувства! Бакхерст увидел, как зажглись ее глаза и лучезарная улыбка озарила лицо, когда она услышала от него именно то, чего ждала.
— Я с радостью прокачусь на Крестоносце, — сказал он, — и хочу надеяться, что вы подобрали для себя такую лошадь, которая не отстанет от него.