На следующий день она обнаружила, что примерки могут истощить больше, чем скачки на лошади или танцы.
Зато на ее первом балу она почувствовала, что имеет большой успех, которого так хотела для нее матушка, и у нее было гораздо больше партнеров, чем танцев.
За последние пять дней она побывала на трех балах, на двух приемах и была в числе приглашенных гостей на званых ленчах.
Кроме того, ее пригласили на два званых вечера, и Гермия почувствовала, что уже прожила целую незнакомую ей ранее жизнь, которая раньше казалась ей совершенно нереальной.
Теперь, идя по переходу, украшенному прекрасными картинами и роскошной мебелью, Гермия думала о том, что со времени ее приезда в Лондон она ни разу не имела возможности наедине поговорить с маркизом.
Когда они ужинали дома, он, как хозяин, сидел во главе стола, и с двух сторон от него сидели Две крайне привлекательные, утонченные и изысканные замужние женщины.
Когда он сопровождал свою сестру и Гермию на бал, он либо почти сразу исчезал в карточном зале, либо, как прошлым вечером, уезжал рано.
Когда леди Лэнгдон и Гермия возвращались в экипаже домой одни, она с любопытством спросила:
— Как вы думаете, куда его светлость уехал?
Леди Лэнгдон коротко рассмеялась.
— Такого рода вопросы ты не должна задавать, дорогое дитя, — ответила она. — Как ты можешь себе представить, есть большое количество прекрасных женщин, надеющихся, что мой брат проведет с ними немного времени.
Затем, как будто спохватившись, что оказалась нескромной, она быстро проговорила:
— К сожалению, Фавиан быстро пресыщается и всегда ищет кого-либо нового, кто способен забавлять и развлекать его.
Она произнесла это с легкостью, но Гермия подумала, что такого поведения маркиза ей и следовало ожидать.
Тем не менее, если маркиза в данный момент никто не забавляет, это неплохо для Мэрилин.
Мэрилин зашла к ним, чтобы увидеться с маркизом, за день до его отъезда из дома викария, и Гермия сразу "же, как только Мэрилин переступила их порог, увидела, насколько недовольна ее кузина.
Она выглядела очень привлекательной в платье из узорчатого муслина, скроенном по самой последней моде, и в шляпке, украшенной розами, с загнутыми вверх краями, и отделанной кружен вами.
Она приветствовала Гермию недвусмысленно ледяным тоном.
Гермия открыла дверь гостиной, где маркиз, уже одевшись и спустившись вниз, отдыхал в кресле у окна.
Мэрилин пронеслась мимо нее с презрительным видом, сказавшем Гермии яснее любых слов, что она думает о доме викария. А также как она сочувствует любому, особенно Маркизу, который был вынужден оставаться в таком убогом и неудобном жилище.