— Я счастлив, что вам понравился мой выбор, мисс Лэнгли, — услышал маркиз слова капитана. — Моя жена всегда спрашивает моего совета, прежде чем купить себе новое платье.
— Тогда вы можете передать ей, что его светлость также находит ваш вкус безупречным, — ответила Ция. — Надеюсь, когда мы доберемся до Бонд-стрит, вы посоветуете мне, что следует купить.
Капитан рассмеялся:
— Я все-таки лучше разбираюсь в кораблях, чем в платьях. мисс Лэнгли. А надо сказать, сейчас мне выпала честь управлять одним из лучших кораблей в мире.
— Теперь настала моя очередь получать комплименты! — сказал маркиз, присоединяясь к ним.
— И по праву, — заметила Ция. — «Единорог» — великолепная яхта.
Когда они направлялись обратно в гостиную, маркиз не мог не задуматься о том, какого же мнения была Ция о самом хозяине «великолепной яхты».
Он так привык получать комплименты от женщин, с которыми виделся прежде, что с удивлением обнаружил, что теперь ему этого не хватает.
Они сели за стол, и Ция отметила, что блюда приготовлены так же великолепно, как и вчера. Затем они вновь заговорили о прошлых днях, и Ция забыла о своем новом наряде.
— Я не знаю.., когда мы с вами.., вновь встретимся, — с грустной ноткой в голосе произнесла Ция, — но может быть… если вы будете участвовать.., в бегах.., вы могли бы взять меня с собой?
— Это вряд ли возможно? — ответил маркиз. — Женщины не принимают участия в скачках с препятствиями. Но обещаю, что летом я устрою бега, в которых вы сможете поучаствовать среди прочих наездниц.
Несколько мгновений Ция пристально, как бы изучая, смотрела на него, а потом сказала"
— Я дочь своего отца. Если вы одолжите мне одну из ваших превосходных лошадей, то, держу пари, я выиграю у вас скачку.
— Вы действительно так считаете? — спросил маркиз.
Он ожидал, что она ответит что-нибудь вроде того, что это маловероятно, но она постарается, но вместо этого девушка сказала:
— Надеюсь, вы позволите мне самой выбрать лошадь. И еще мне нужно немного времени, чтобы познакомиться с ней поближе.
Маркиз удивленно вскинул брови.
— Лошади любят скачки, — пояснила Ция. Каждый раз им надо рассказывать, что там будет. И еще — хорошо, если у лошади есть время привыкнуть к своему седоку. Тогда они смогут лучше понимать друг друга. Так всегда говорил мой отец.
Рейберн хотел было возразить, что Ция все это придумала, но затем он вспомнил, как полковник сам говорил нечто подобное своим подчиненным перед ответственными полковыми соревнованиями.
— Я хочу сказать, — продолжала Ция, — что, если у меня будет время поговорить с моей лошадью, я смогу объяснить ей, что нам необходимо вас обыграть. Я уверена, мы пересечем финишную прямую первыми.