Кто еще? Борзов. И — слухи. Которые упрямее фактов. О том, что Чернов пропал. О том, что Гринева нигде нет. О том, что ребята из «Икар консалтинг» просто кинули всех. Дурные слухи рождают дурную репутацию. А дурная репутация — хуже сварливой жены. И — неотступнее. Суд здесь не поможет. Только дело.
«Далеко едем?» — «Да куда глаза глядят». Когда автомобиль подъезжал к кольцевой, Олег назвал адрес конторы. Ибо с подводной лодки в боевых условиях выход только через торпедный аппарат.
Вошел, поднялся на этаж. Коридоры были пусты. Как и комнаты сотрудников. В некоторых из них обреченно-обиженно пиликали телефоны.
Открыт был лишь его собственный кабинет. Том сидел в его кресле, сложив ноги на столе «а-ля шериф». Тут же стояла полупустая бутылка «Хеннесси», бокал, а сам Том лениво очищал яблоко десертным ножом. Увидев Гринева, он смутился, но и смущение его было вялым... Однако ноги со стола убрал.
— Олег?
— Привет, Том. Не чаял меня увидеть?
— Ну почему...
— Что празднуем?
— Ничего. Время убиваем.
— Удается?
Том пожал плечами.
— И как наши дела?
— Дела?..
— Именно. Я тебе не сильно мешаю?
Губы Тома дернулись, но он не улыбнулся:
— Кто и кому здесь теперь может помешать?
— Тогда проснись, Том! Босс приехал!
— Чернов?
— Твой босс — я.
Теперь губы Тома искривила ухмылка.
— Том, если ты настолько пьян...
— Я не пьян, Олег. Я несколько... деморализован.
— Красивое словечко. — Точное.
— Может быть. Хорошо. Будем по порядку, но не по значению. Вопрос первый: где все?
— Кто где. Пятеро на больничном, еще двое взяли отгулы, еще трое — тоже типа того... Все по уважительным причинам.
— Понятно. Повальный ящур. А ты почему остался?
— Я?
— Да.
— Ну должен же был кто-то остаться.
— Резонно.
— Олег...
— Да? — Ты совсем вернулся?
— А что, я куда-то уезжал?
— Ты не уезжал?
— Я отсутствовал, Том. Решал дела.
— Успешно?
— Да.
Том замолчал.
— Что было вчера? — спросил Гринев.
— Не «что», а «кто». Борзов.
— Бенефис на весь день?
— Нет. Он пробыл часа три. Но... Ты же его знаешь, он из людей, способных внушить... — Том замялся.
— Уважение на грани паники, — подсказал Олег.
— Можно и так.
— Собранный, жесткий, а внутри — словно запал тлеет, — продолжил Олег.
— Все наши по стенкам жались. И ребята у него: не какие-то там амбалы-вредители и бугаи-махинаторы. Четверо один к одному: сухощавые, циничные, все шуточки какие-то полуармейские, а в глазах — спокойно и пусто.
— Том, тебе бы романы писать.
— Все так и было. Он промотался по конторе часа три. Потом уехал, но не один. С Надей.
— Секретаршей Чернова?
— Именно. И отбыли они полюбовно.