— Не беспокойтесь, Татьяна Игоревна. — Олег вспомнил вдруг ее имя. — Все вопросы я решу. У вас есть телефон отделения?
— Лучше я телефон сестры двоюродной скажу.
— Давайте.
Олег позвонил в больницу, договорился об отдельной палате для Иваныча с телефоном, телевизором и прочими удобствами. Сумел даже поговорить с водителем.
— Что, Иваныч, завис?
— Да терпимо, Федорович. Меня уже упаковали. Лежу на подвесах. Отдыхаю.
Считай — поскользнулся. Ты уж извини, телефончик тот раздолбало, а с больничного я звонить не стал.
— Правильно. Слушай, Иваныч, а нет впечатления, что скользанку эту специально для тебя раскатали?
— Вряд ли. Водила, что из джипа вывалился, обкуренный был, как моська.
— Он не справился с управлением?
— Куда там! Шел на таран, что тот Талалихин над Москвой. Может, за «мессершмит» меня принял?
— Все может быть.
— Так что — выбыл я.
— Лечись. Докторам я подкину. И за машину хозяевам — тоже.
— Спасибо, Федорович. Извини, что так получилось. Ты с делами разобрался?.
— Разбираюсь.
— Удачи.
Олег задумался. Случайности... В жизни они бывают куда чаще, чем полагают скептики. Но бизнес — особая сфера. А когда речь заходит об игре с суммами, где нулей больше восьми... Здесь случайности почти исключены. Потому что начинаются интересы.
Олег вынул из портмоне визитку, полученную от попутчицы Жени, снова снял трубку, набрал номер:
— Леонида Витальевна?
— Она самая.
— Это Олег Гринев. Мы встречались...
— Я вас помню, мой дорогой. В мои годы трудно забыть столь блистательного молодого человека.
— Я подозреваю, Леонида Витальевна, что в ваши годы и начинается настоящая жизнь.
— О да. Как видите, уже восемь вечера, а я все еще сижу в редакции.
Впрочем, дома меня ждет хорошо изданный роман.
— Из новых?
— Ну что вы, Олег. Новые романы столь стремительны, что я за ними не поспеваю. Не успеешь познакомиться с героем, а он уже палит из всех видов оружия и занимается примитивным сексом с примитивными партнершами. Мне милы Бальзак и Мопассан. Им было о чем писать.
— Сейчас разве не о чем?
— О, я имею в виду любовь. Все эти женские раскаяния, все эти мужские уловки и неуверенность. В те времена женщина, изменившая мужу, всерьез считала себя падшей, а потому и соблазнители были роковыми. Наверное, как во времена моей молодости. Разве теперь можно себе представить что-то подобное?
— Представить можно все, что угодно.
— Я сразу заметила, молодой человек, что вы обладаете буйным воображением.
Разве это не мешает вам заниматься деньгами?
— Я не занимаюсь деньгами.
— Разве?
— Я занимаюсь финансами.
— Как жаль, я никогда не могла понять разницу.