— Нет. В дело пошли пока только пять миллионов. Из ваших.
— «Только». — Борзов раздумчиво поблуждал взглядом:
— Ты ведь потомственный финансист, Медведь?
— Можно так сказать.
— А я — из низов парень. Из самых что ни на есть. Это для тебя пять миллионов долларов — финансы. А для меня — деньги. Очень большие деньги. И ничего я с собой поделать не могу. Но признаюсь тебе честно: деньги меня не интересовали лет до девятнадцати: у меня их не было совсем и я просто не знал, что за них можно купить. С тех пор прошло тридцать пять лет. Я поумнел. Так что резолюция будет такая: девяносто пять миллионов ты возвращаешь на мои счета сейчас; ну а пять лимонов с процентами — отработаешь. Голова у тебя варит, посажу тебя где-нибудь в конторе, придется покорпеть брокером, ну да дело для тебя привычное, твой кидок со временем забудется... Сколько тебе понадобится, чтобы отбить мне деньги, — год, пять лет, десять? Это как повезет. — Никита Николаевич передохнул, закончил:
— Я тут поговорил кое с кем...
— С Савиным?
Лицо Борзова стало жестким.
— Почему тебя это волнует?
— Это меня не волнует. Просто... господин Савин не всегда искренен в своих консультациях. Я имею в виду профессиональную сторону вопроса.
Борзов развел губы в жестокой гримаске:
— Савин заболел.
— Надолго?
— Навсегда. Так что говорил я с другими людьми. Оставшимися у тебя деньгами рынок не сдвинуть. Других денег у тебя нет. И не будет. Так что...
Давай синичек запрем по клеткам, а журавлей царским сокольничим оставим, так оно правильнее будет. Да и для здоровья полезнее.
Гринев помрачнел, выговорил:
— У вас есть пять минут, Никита Николаевич?
— У меня и больше найдется, если что.
— Я хочу нарисовать схему.
— Зачем? Я все сказал. Когда ты, Олег Федорович, вот в этом вот кабинете предложил мне рискованную игру, я согласился. Но соглашаться на убийственную?
— Может быть, это ваш шанс?
— Шанс? В чем?
— Подняться на ту ступеньку деловой иерархии, которая пока для вас недоступна. — Гринев выдержал паузу и закончил:
— А двести пятьдесят миллионов долларов — это четверть миллиарда.
На лице Борзова застыло цинично-брезгливое выражение, но Олег почувствовал, что пущенная почти наугад стрела достигла цели.
Борзов молчал долго. Потом произнес:
— У тебя есть пять минут. Слушаю.
— Ваш охранник Сева подготовленный человек?
— А он здесь при чем?
— Для примера.
— Ну если для примера... Да. Дилетантов я не держу.
— Он тяжелее меня, сильнее физически и постоянно занят той работой, что ему поручена. Тем не менее, он бросился на меня, полусонного, и оказался на полу. Почему?