Почему так, Медведь?
— Вы опытный человек, Никита Николаевич. И подсознательно понимаете, что это — ваш шанс. Тот самый шанс, который вы ждали всю свою жизнь. И вы — готовы к нему. И если мы сейчас расстанемся, ничто — ничто! — и никогда не компенсирует вам эту жизненную неудачу.
Никита Николаевич устало улыбнулся:
— И вроде выпил я не много... Медведь, а ты, часом, не шаман?
— Нет. Я финансист.
— И какая разница в нашем случае? Выйди куда-нибудь. Покури. Ладно? А песик у тебя здесь откуда?
— Приблудился.
Гринев вышел. Охранники, что сидели в соседней комнате, встрепенулись, один заглянул было в кабинет и тут же отпрянул. Сообщил товарищам шепотом:
— Думает.
Но вряд ли то, что происходило с Борзовым, можно было, назвать «процессом мышления». Перед его взором пробегали и взрывались алые, желтые, сине-зеленые всполохи, и все они рассыпались на квадратики и кружились гармонической гаммой... Он ждал. Ждал прихода какого-то тревожного, грязного цвета, но его не было. Мерцающие квадратики соединились в синем небесном сиянии.
Щенок, которого Борзов посадил на колени, затих и меланхолично жевал рукав дорогого пиджака. Борзов тряхнул головой, позвал:
— Гринев!
Олег вошел и сел за стол.
— Тебя не задевает, что я приглашаю тебя в твой собственный кабинет?
— Сейчас это не имеет никакого значения.
— А что имеет значение?
— Дело.
— Лады. Ты меня не обманываешь. И не разводишь. Ты искренен. Твои расчеты умозрительны, но что-то подсказывает мне, что основаны они на здравом смысле.
Не на твоем, Медведь, у тебя его нет. На здравом смысле очень больших людей.
Это первое. Второе. Ты рискуешь всего лишь головой. И голова твоя на рынке соответствующих услуг больше десятки никак не стоит. А если подумать, то тебе ее и бесплатно снести могут запросто. Так?
— Допустим.
— Вот. А я кладу на алтарь, так сказать, умозрительного успеха серьезные деньги. Согласен?
— Да.
— А потому перепишем-ка мы с тобой договорчик. По завершении дела твои — десять... нет, пятнадцать процентов.
— Вас не устраивает четверть миллиарда?
— Сынок, миллиард без малого меня устраивает куда больше. А в твои годы поиметь полторы сотни — тоже неплохо. К тому же, если следовать твоему плану, я несу накладные расходы, так?
— Так.
— Значит, договорились.
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Ты не желаешь менять существующий договор?
— Его придется изменить, так как изменились обстоятельства.
— Я рад, что ты это понимаешь, Медведь. И как писали классики, торг здесь неуместен.
— Я и не собираюсь торговаться. Просто хочу равного партнерства. Я хочу пятьдесят процентов.