Оставаться в такой ситуации только человеком при бумажках, полупридурком, было стыдно, так что пришлось и побегать.
Навыки, полученные в «летних оздоровительных лагерях», пригодились. Мне повезло: к лагерной подготовке я сразу отнесся как с спорту, а не как к неизбежному и ненужному занятию.
Лучше всего пошла «рукопашка». Умения, приобретенные когда-то в спортшколе на отделении бокса, и помогали, и мешали одновременно. То есть поставить удар заново было сложно, бил, как привык, прыгая, двигаясь, с обязательным разворотом корпуса. Ну да инструктор оказался человеком тертым и с пониманием, — у «стажеров», как нас называли, он считал нужным развивать уже имеющиеся качества.
Это не значит, что меня не научили стрелять. Огневая и диверсионная подготовки были профилирующими предметами — огонь навскидку из разных видов оружия, работа со всеми видами взрывчатки, кратковременные огневые контакты между «синими» и «зелеными», навыки обращения с холодным оружием и «спецсредствами» — газы, аэрозоли… Что еще?.. Вождение всех видов транспортных средств, бег по пересеченной местности не только с боекомплектом, но и в бронежилете, и снова — огневые контакты и «рукопашки»..
По правде говоря, время тогда было тихое: милиционеры, и те получали табельный «ПМ» только поособому случаю, правда, без права стрелять и нередко — без патронов. Любой, даже случайный выстрел в черте города) рассматривался как ЧП. Представить, что через несколько лет страна превратится в «единый военный лагерь»,причем неизвестно будет, кто с какой стороны…
Короче, лагерь спецподготовки существенно отличался от сборов «партизан».
Группа состояла из двадцати двух человек; работали мы на совесть и полученные знания полагали применять исключительно против «внешнего супостата».
…Стрелять я научился… Не виртуозно, но терпимо. Впрочем, во всех позднейших конфликтах меня берегли как «думного», намеренно ставили «вторым номером», ибо знали, что стреляю густо, но неточно. Зато оценили «рукопашку», — вместе с бронежилетом мой вес был под центнер, ногами не размахаешься, но после удара рукой — редко кто продолжал функционировать в активном режиме…
* * *
И хотя именовалось происходящее «конфликтами и столкновениями в горячих точках», по сути — это была война… А когда удавалось вывезти из-под огня плачущих мужчин, которые не могли защитить свои дома, потому что умели только пахать землю, чинить станки, но не умели воевать, или женщин, дело которых быть любимыми и растить детей, — оставалось чувство хорошо сделанной работы.
Пока меня два года болтало по трещавшей по швам державе, жена обрела покой и отдохновение на выпуклой груди бывшего комсомольского вожака с хорошим бизнесменским будущим.