– Вот тут мы уже можем наблюдать плачевные результаты злоупотребления хваленым эдемским снадобьем, – медленно произнес Артем. – Человек по собственной воле превратился в жестокого и всемогущего скота, не ограниченного никакими рамками морали или разума.
– Что хотел, то и получил, – буркнул Зяблик. – Позавидовать можно.
– А если его жизнь заставила? – заступилась за Рукосуева Верка. – С волками жить – по-волчьи выть…
– Какие еще волки в раю, – возразила изрядно помятая Лилечка.
– А это мы скоро узнаем…
– Рациональное зерно этого спора состоит в том, что каждый человек в глубине души стремится ощутить себя в шкуре всемогущего скота, – высказался Цыпф.
– И ты тоже, Левочка? – ужаснулась Лиля.
– Бывает… – потупился Цыпф.
– Давно я говорил, жечь надо этот бдолах проклятый! – Смыков почему-то погрозил пальцем Зяблику. – Жечь и корчевать! И только в одном месте сохранить маленькую деляночку для специальных нужд. При условии строжайшего контроля общественностью.
– Как вы выразились? – переспросил Артем. – Бдолах?
– Да, бдолах, – поспешно пояснил Цыпф. – Это не мы такой термин придумали, а аггелы. Вернее, даже не придумали, а позаимствовали из библейского текста. Там сказано, что Эдем, кроме всего прочего, богат еще и бдолахом, хотя что это такое конкретно, не разъясняется.
– Пусть будет бдолах… – Артем сделал несколько шагов по направлению к Рукосуеву, который при этом весь буквально ощетинился. – Спокойно… спокойно… Никто не собирается причинять вам вред… Вера Ивановна, вы сможете вправить ему руку в локтевом суставе?
– Да ну его! Еще укусит.
– Не бойтесь. Я вас подстрахую. Рукосуев вел себя как попавший в капкан зверь – зло щерился на людей, всем своим видом демонстрируя готовность к схватке, разве что ушей не прижимал. Едва только Верка опасливо попыталась приблизиться к нему с правой стороны, как последовал молниеносный выпад. Пришлось Артему вмешаться и придавить неукротимого молодца к земле.
Пока Верка возилась с поврежденной рукой, Зяблик со стороны подавал советы:
– А что, если его заодно и кастрировать? Ведь такого амбала можно вместо вола в телегу запрягать.
– Я тебя, дешевка, сам сейчас кастрирую! – прохрипел Рукосуев, садясь, но все еще придерживая правую конечность левой.
– Спокойней, спокойней… – Артем, словно невзначай, провел ладонью по его волосам.
– Убери грабли! – Рукосуев вновь оскалился. – Нет у меня рогов, нет! Не ваш я!
– Да ведь и мы сами вроде не рогатые. – Артем отступил в сторону и сделал глазами знак Смыкову: приступай, мол, к допросу.
Тот с готовностью пересел поближе и участливо поинтересовался: