Еще одним зрелищем была ванная комната. В ней были зеркальные плитки на потолке, стенах и полу, и она освещалась красноватым светом. Нельзя было войти в ванную, не увидев себя со всех мыслимых сторон. Мне понравились все эти особенности дома, который показался мне великолепным,
Но когда пришло время ложиться спать, я столкнулся с серьезной проблемой, потому что в доме была только одна узкая, жесткая, очень монашеская кровать и мой друг-антрополог был близок к пневмонии, хрипя и выплевывая слизь каждый раз, когда он кашлял. Он сразу пошел к кровати и отключился. Я искал место для сна и не мог ничего найти. Этот дом был лишен удобств. Кроме того, было холодно. Студенты-опекуны включили освещение, но не включили отопление. Я искал обогреватель. Мои поиски ни к чему не привели, как и поиски выключателя прожекторов и, кстати, всех ламп в доме. На стенах были выключатели, но они, по-видимому, не действовали из-за какого-то главного выключателя. Освещение было включено, и я никак не мог его выключить.
Я смог найти только одно место для сна — тонкое покрывало, и нашел только одну вещь, чтобы прикрыться, — дубленую шкуру огромного французского пуделя. Очевидно, он был любимцем в доме и его шкуру сохранили; у него были блестящие глаза из черного мрамора и открытый рот со свисающим языком. Я положил голову шкуры пуделя по направлению к моим коленям. Однако мне пришлось прикрыться дубленым задним местом, которое было на моей шее. Кроме того, сохраненная голова шкуры была твердым предметом между моими коленями и очень мешала! Если бы было темно, то было бы еще ничего. Я собрал несколько полотенец и использовал их как подушку. Я использовал сколько мог полотенец, чтобы как можно лучше покрыть шкуру французского пуделя. Я не мог спать всю ночь.
И вот тогда, когда я лежал там, молча проклиная себя за такую глупость и невыполнение рекомендации дона Хуана, у меня было первое за всю жизнь безумно отчетливое вспоминание. Событие, которое дон Хуан назвал привратником, я вспомнил с такой же ясностью, но я всегда был склонен не обращать особого внимания на то, что происходило со мной, когда я был с доном Хуаном, потому что в его присутствии все было возможно. Но в этот раз я был один.
За много лет до того, как я встретил дона Хуана, я работал, рисуя вывески на домах. Моего босса звали Луиджи Пальма. Однажды Луиджи получил контракт нарисовать вывеску на задней стене старого здания, рекламирующую продажу и прокат свадебных платьев и смокингов. Владелец магазина в здании хотел привлечь внимание возможных клиентов большой рекламой. Луиджи должен был рисовать жениха и невесту, а я — надписи. Мы забрались на плоскую крышу тринадцатиэтажного здания и установили подмости.