– Садись, – показала она глазами на стул. – Тебе взять чего-нибудь?
Он торопливо отказался. Наталья Георгиевна принялась за второе и между делом спросила:
– Страдаешь?
– Из-за чего? – весь сжался он.
– Что постановку сняли…
Он вздернул плечи и, не зная, что ей ответить, долго держал их приподнятыми.
– Можешь мне на слово поверить: я её отстаивала как могла. Сколько мне ваша классная ни толковала, я так и не поняла, что ты порочного написал. Кто-то мог узнать себя? И что? Как говорили в Древнем Риме: каждому – свое… Но ваша классная, прости за откровенность, трусиха. Привлекла на свою сторону директора, завучей и в результате я оказалась в меньшинстве. Переубеждать я их не стала, других забот хватает, но вся эта история в какой-то степени касается и меня. Я с тобой, Рублев, абсолютно согласна: в школу надо ходить, чтобы учиться, а не любовь крутить… – Она отодвинула от себя тарелку и спросила его:
– А чем ты еще увлекаешься?
– Я?! – Выигрывая время, Колюня долго теребил свои рыжие волосы. – Люблю с самим собой поговорить по душам.
– Я не о том… – поморщилась Наталья Георгиевна. – Стихи пишешь?
– Есть у меня одно двустишие… – Он прокашлялся и прочитал с выражением:
Бегали по улице
Жареные курицы.
– Не смешно, – даже не улыбнулась она и принялась за компот. – Постой! Кто-то говорил мне… кажется, Самохвалова, что ты прилично поешь.
– А!… – махнул рукой Колюня. – У меня много врагов.
Ему нестерпимо захотелось уйти. Но вместо этого он отщипнул кусочек хлеба и запихнул себе в рот. Так было удобнее молчать.
– Если можешь, перестань жевать, – попросила учительница и начала вылавливать в компоте черносливину.
Колюнины челюсти покорно замерли.
– Чтобы фестиваль прошел хорошо, нужен какой-то интересный поворот, – поделилась она с ним, отлавливая на этот раз грушу. – Вот что я придумала. Во время перерыва на всех этажах школы должна звучать красивая музыка, песни, стихи. Радиоузел у нас, слава богу, теперь работает как надо. Что ты скажешь об этой идее?
– Здорово! – желая потрафить ей и поскорее смотаться, оценил Колюня. Но, оказалось, Наталья Георгиевна приняла его похвалу всерьез.
– Я думаю, лучше тебя никто в школе не подберет музыку и не напишет текст.
Колюне после сценария уже ничего не хотелось писать.
– Нет, у меня не получится.
– Пойми! – продолжала настаивать на своем учительница литературы. – Если твоя композиция понравится всем, в том числе и Ольге Михайловне, уже никто не будет возражать, чтобы от нашей школы на городскую олимпиаду поехал ты.
Увы, Колюню уже и мысль об олимпиаде не грела, и Наталья Георгиевна поняла это.