Игнорируя Зяблика, нагло поигрывающего своим пистолетом, он обвел взглядом комнату и, судя по всему, осмотром остался доволен.
– Слава Богу, все целы, – пробасил он, садясь на ближайший тубарет. – Зря, значит, волновался…
– Вы за Витьку не беспокойтесь, – сказал .кто-то из рекрутов. – Он сбежал.
– Знаю. Встретился он мне тут неподалеку… Заикался от страха. Я его домой отпустил. Да и вы, как видно, отвоевались.
– Плохо молодое поколение учите, Мирон Иванович, – сказал Цыпф. – Курорт, а не служба. Голыми руками их взяли.
– Я их, Лев Борисович, вообще ничему не учу! – ответил гигант с неожиданной страстью в голосе. – Ты скажи мне, рабочую лошадь к джигитовке приучить можно? Верно, пустой номер! Только искалечишь зря. Вот так и эти ребята. Разбаловать их можно. Мародерами сделать, насильниками… А настоящих солдат все равно не воспитаешь. Не та закваска…
– Ты, я вижу, на старости лет философом заделался, – Зяблик спрятал пистолет и, описав по комнате дугу, уселся напротив гиганта. – Я бы даже сказал
– философом религиозным. Иначе зачем бы тебе с аггелами связываться? В праотца Каина уверовал? А мне, своему бывшему корешу, и в глаза взглянуть не хочешь? Себя стыдишься или, наоборот, мной брезгуешь?
– Я, если надо, в твои глаза даже плюнуть могу, ты меня знаешь, – устало сказал человек, которого Цыпф назвал Мироном Ивановичем. – И плюнул бы, если бы ты хоть одного моего хлопца обидел… Не тебе меня стыдить. Кишка тонка. Оправдываться я перед тобой не собираюсь, но одна-единственная просьба все же будет. Со мной что хочешь делай, а ребят отпусти. Они ни в чем не виноваты. Если только пару местных девок трахнули, и то по обоюдному согласию.
– Пусть идут… Кто их, щенков, держит, – пожал плечами Зяблик.
– Хлопцы, слушайте сюда. – Мирон Иванович обернулся к рекрутам. – У меня там в машине хлеб лежит и немного консервов. Возьмите себе на дорогу. Дома скажете, что я вас демобилизовал. А если опять вас начнут в чье-нибудь войско сватать, лучше деру давайте. В Трехградье или Изволоке свободных земель хватает. И никому не позволяйте шпынять вас… Все, бегите отсюда побыстрее, пока добрые дяди не передумали. Им что пожалеть человека душевно, что в землю его вбить – никакой разницы.
– Молчал бы лучше, каинист долбаный! – буркнул Зяблик.
– Я, конечно, уже не тот, что раньше, – сказал Мирон Иванович после того, как его сопливое воинство проворно очистило помещение. – Но на один удар силы хватит. Так что, как ты сам любишь выражаться, фильтруй базар.
– А я вас все-таки узнала! – К ним приблизилась Верка. – Вы из нашей миссии в Киркопии, да? Помните, совещание в деревне Подсосонье? Вы там еще всех уговаривали поменьше языками чесать.