– Не надо нам никакой самодеятельности… Привыкли, понимаешь, к самосудам… Вот сюда будете целиться, товарищ Цыпф… Чтоб не мучился человек… Кстати, вы верующий?
– Крещен был, да отрекся! – Басурманов рухнул на колени. – Грех на мне…
– Тогда свечку мне отдайте. Не понадобится она вам.
– Пощадите! – взвыл Басурманов. – Христом Богом молю! Исправлюсь! Не повторится больше! Осознал!
– Ну даже не знаю… – Смыков как будто заколебался. – Вину вашу загладить невозможно…
– А облегчить? – с надеждой возопил Басурманов.
– Ладно, такая возможность вам предоставится, – неохотно согласился Смыков. – Хотя лично я ничего не обещаю… Приведение приговора в исполнение откладывается в связи с дополнительно открывшимися обстоятельствами. Окончательное решение примет суд высшей инстанции. Такая формулировка вас устраивает?
– Всенепременно! – возликовал Басурманов.
– Тогда ведите нас к своим приятелям. Но не напрямик, конечно. Нам их стороночкой желательно обойти.
Басурманов вскочил и принялся натягивать штаны, в нынешнем своем состоянии не дававшие ему и шага ступить.
– Все-все-все! – остановил его Смыков. – Мотню застегивать не обязательно. А ремешок мне презентуйте.
– Как же я… – недоуменно начал Басурманов.
– Ручками портки придерживайте, тогда не свалятся, – посоветовал Смыков. – Зато убегать вам будет неповадно. Стреноженный конь далеко не уйдет.
К лагерю будетляндцев Басурманов двинулся под прицелом двух пистолетных стволов. Почти сразу началась неизбежная для Синьки чертовщина – пятно света, тусклое, как далекая галактика, стало приближаться с неимоверной быстротой. Долгий и путаный путь, которым они добирались сюда, обернулся прямой, как стрела, тропой. Уже через сотню шагов Цыпф, благодаря очкам имевший преимущество в зрении, сумел различить кольцо живых шандалов.
Сделав небольшой крюк, они подошли к лагерю так, чтобы оказаться прямо напротив группы Зяблика, таившейся где-то во мраке. Ориентиром служила весьма эффектного вида будетлянка, которую Цыпф приметил еще в первый раз. Правда, тогда она стояла к нему не задом, а передом, но ошибиться все равно было невозможно.
– Вам, братец мой, не икается? – поинтересовался Смыков у Цыпфа.
– Нет…
– И уши не горят?
– Наоборот, холодные. – Цыпф не поленился потрогать свое левое ухо. – А что такое?
– Представляете, как нас сейчас Зяблик костерит? Во всех смертных грехах, наверное, обвиняет, начиная от дезертирства и кончая переходом в каинизм.
– Это уж точно, – согласился Цыпф. – Ну тогда давайте поскорее начинать… Ближе подходить не будем?
– Надо бы, да боюсь, что бабы линию огня перекроют… – Смыкова почти не было видно в темноте, однако блики света играли на вороненом стволе, придирчиво выбиравшем первую цель. – Все, начали…