Как говорится, честь выше позорной связи.
Поэтому никому из однополчан Шарби Унца не пришло в голову поставить в известность о скандальном романе корабельную подглядку-подслушку. Зачем «мокрозадым» знать, что бравый фрейзер третьего ранга закрутил интрижку с женщиной, чей хромосомный портрет не даёт ей ни малейшего шанса заручиться его шейным обручем?
Зато Его Блистательность князь Инхаш-Брезоф с вечно брезгливым выражением на породистом лице не преминул высказаться по этому поводу: «Все резвишься, мой мальчик, ну-ну, скоро будет не до того», но при этом глаза флотоводца озорно блеснули. Должно быть, убелённый сединами ветеран прекрасно помнил, как бурлят гормоны в молодой крови. Он даже через магистрат отдал распоряжение не тревожить подчиненного ему офицера, когда тот находится в юродских кварталах.
А что же несравненная Арьетта?
С кем делила время между репетициями и представлениями на подмостках?
Или тоже была посвящена в дела секретные?
Конечно же, нет, Шарби был не настолько глуп и наивен, чтобы доверять женщине секреты государственной важности. К тому же он в своё время с блеском окончил школу лазутчиков на юго-западном побережье Единоутробного Океана. А в его аттестате, между прочим, значилась и такая экзотическая дисциплина, как Моделирование ментальных копий. Поэтому отослать к Арьетте дубликат, аналогичный прототипу до шестого знака после запятой, способный не только отпустить даме цветистый комплимент, но и со значением облобызать ей ручку и даже до хруста сжать в объятиях, специалисту подобной квалификации было раз плюнуть.
Поэтому, отправляясь в город якобы для свидания с прелестной Арьеттой, фрейзер посылал к ней свою ментальную копию, а сам шёл на свидание с государственным преступником и великим учёным Тейтусом Пшу. Хотя, чего там скрывать, он с удовольствием поменялся бы местами со своей ментальной копией. Но задание есть задание.
Поднимаясь по скрипучим ступеням на верхний этаж, Шарби обычно обменивался условным знаком с одним из гармов, которые когда-то подбросили ему злопоуха. Потом страж из добровольных помощников Тэйтуса стучал особым образом в квартиру, и дверь перед Питомцем Змеи распахивалась. А вот потом — без задержки в виде обмена любезностями — начинался урок, который фрейзер третьего ранга давал доктору звездознания.
И давал с удовольствием, а учёный, надо отдать ему должное, с удовольствием выступал в необычной для себя роли ученика.
Так продолжалось всё время, пока «Шкеллермэуц» дожидался приказа лететь к Молекулярному Экрану, и лишь однажды традиция была нарушена.